Брин состроила гримасу. Спорить ей не хотелось. Она улыбнулась Ли с намерением сменить тему разговора, поскольку все равно ничего не могла предпринять, находясь в больничной палате.

— Я и не знала, что у тебя есть сестра.

— На самом деле их две. Сэлли на несколько лет старше меня, и у нее большое семейство. Она вернулась в Черные Холмы сразу, как закончила юридическую школу. Половину своего времени она отдает защите несчастных и отвергнутых, половину — своему выводку.

Брин рассмеялась. Как легко ей стало. Эдам вернулся…

— А выводок — это сколько?

— Пять.

— Да, это уже выводок. — Брин поколебалась секунду, удивляясь, почему при виде блондинки у нее возникло такое странное чувство. — А твоя сестра Гейл живет здесь же, в Тахо?

— Нет, — ответил Ли как будто немного неохотно.

И Брин была уверена, что не ошибается — Гейл была здесь по какой-то причине, и эта причина ей, Брин, возможно, не слишком понравится.

— Гейл живет в Нью-Йорке, — сказал Ли.

Он прикусил нижнюю губу, неловко пожал плечами, потом осторожно взял руку Брин и поглядел ей в глаза с явным намерением сказать что-то важное.

— Брин, я позвонил Гейл на прошлой неделе, наутро после того, как ты пробралась ко мне в дом. Я спросил, не может ли она и ее муж Фил приехать сюда, а потом на небольшие каникулы к моему деду…

Брин нахмурилась в замешательстве.

— Я не понимаю…

— Брин, позволь мне договорить и выслушай, что я тебе собираюсь сказать. Когда у тебя есть кто-то, кого ты должен защищать, это как ахиллесова пята. Я не хотел говорить с тобой об этом до завтрашнего утра, но… Брин, я попросил Гейл и Фила приехать сюда и познакомиться с тобой и хочу, чтобы ты с ними поладила. И еще я хочу, чтобы ты разрешила им взять мальчишек к моему деду, в Черные Холмы.

— Что?! — воскликнула Брин.

— Да тише ты! — цыкнул на нее Ли, скривившись. — Я перед всеми здешними начальниками в три погибели сгибался, лишь бы остаться здесь. Если ты еще раз так завопишь, они явятся в полном составе и вышвырнут меня вон.

Брин понизила голос. Она, бессознательно вцепившись в его руку, заговорила:

— Ли, я не могу отпустить мальчиков! Они чувствуют себя в безопасности только со мной! Эдам не поедет! Он подумает, что его похищают снова!

— Нет, не подумает, Брин! Не подумает, если ты убедишь его, что все будет в порядке.

— Но, Ли, я не могу отпустить его. Не сейчас.

— Брин, я знаю, что эти мысли для тебя болезненны. Но я обдумывал все это до головной боли. Никто не подойдет к землям моего деда незамеченным. И там у меня куча друзей. Черноногие и полукровки, вроде меня, глубоко преданы обычаям предков. Говорю тебе, в Холмах никто детей и пальцем не тронет. А для них это будет просто здорово. — Он пожал плечами, стараясь придать ситуации юмористическую окраску. — Кто знает, может быть, мой дед сможет убедить Эдама, что швыряться едой — это дурной тон.

— Ли!

— Давай, Брин, соглашайся! Я говорю серьезно. Для ребят это будет здорово. Они смогут порыбачить, поездить верхом, покупаться и вообще замечательно проведут время. А мы сможем просмотреть эти фотографии без того, чтобы трястись от страха, что с ними что-то может приключиться. Все будет как всегда — днем мы заканчиваем снимать видеоклип, а вечером изучаем фотографии. И я обещаю тебе, что, как только мы доснимем ролик, сами поедем в Южную Дакоту и там с ними встретимся.