— Тот политик — скользкий тип.

— Хэммарфилд?

— Угу. Он совал свой нос в Фултон-Плейс.

— Он не совал нос! — запротестовала Брин. — Он говорит, что твой горячий поклонник. И я думаю, он хочет, чтобы ты поддержал его.

— Может быть, — пожал плечами Ли. — Но все равно я думаю, он скользкий тип.

— Он так любезен.

— И очарователен? — сухо осведомился Ли.

— Много более других людей, которых я знаю, — ответила Брин, спеша отреагировать на его насмешку.

— Понятно. И гольфисты — они тоже гораздо приятнее в общении, нежели ударники.

В его голосе послышались резкие нотки. Брин слегка поежилась. Очевидно, он все-таки видел репортаж и программе новостей, где она улыбалась и непринужденно болтала с Майком Уинфельдом.

— Да, — сказала она жестко. — Те гольфисты, что и встречала в своей жизни, были гораздо обаятельнее, чем мои знакомые барабанщики.

Ли ничего не ответил. Встал и потянулся. Взял свою чашку и сполоснул ее под краном. Брин прикусила губу. Ну почему она так с ним враждебна? Он пошел в ее положение так, как ни один другой человек, возможно, и не стал бы входить. А ведь мог вызвать полицию…

— Пойду-ка я залатаю входную дверь. Этот твой шептун, похоже, довольно опасный тип. Дверь едва держится. А там…

Ли замолчал, глядя на нее в упор, но она до сих пор не могла научиться читать по его лицу.

— А потом я иду спать, — сказал он коротко. — Наверху есть три гостевые комнаты. На твой выбор.

— Не думаю, что смогу заснуть, — пробормотала Брин.

— В таком случае просто лежи и думай, — посоветовал Ли. — Думай о фотографиях. Подумай, что там могло попасть на задний план.

Он пошарил под мойкой и достал оттуда молоток, гвозди и моток проволоки. Взгляд его золотистых глаз остановился на ней, будто о чем-то вопрошая. Потом Ли вышел из кухни.

Брин еще посидела за столом, пытаясь унять бушующие в ее душе чувства. Где Эдам? Все ли с ним в порядке? Хотелось думать, что так. Сейчас она жила надеждой, что завтра он к ней вернется. У нее будут эти фотографии. Она отдаст их…

Благодаря Ли. Она должна быть ему благодарна.

Брин встала и прошла через гостиную. Ли держал один гвоздь в зубах, а другой забивал молотком в дверь.

Когда она подошла к нему, он, удивленно подняв брови и перестал стучать.

— Ли… спасибо тебе, — сказала она.

Он перехватил гвоздь уголком рта.

— Ложись спать, Брин.

Она кивнула и стала подниматься по лестнице.

— Не важно, в какой комнате? — поинтересовалась она из вежливости.

Он не взглянул в ее сторону, но на секунду прекратил стучать.

— Нет. Они все одинаковы, приготовлены для гостей.

Брин, глядя на него, прикусила губу и стала подниматься вверх по лестнице.

Она вошла в первую попавшуюся дверь и щелкнула выключателем. Как и сказал Ли, комната была готова к приему гостя. Кровать из розового дерева посверкивала полировкой, покрывало с изображением чирков и простыни в полоску пахли чистотой и свежестью. Брин нашла над зеркальным шкафом маленький светильник-ночник и включила его. Затем выключила верхний свет, сняла кроссовки, джинсы и нырнула под одеяло.

Но лежа здесь, она не могла не думать о Ли. О тех минутах, что провела в его объятиях. Мечтала о нем. Желала его.

Он сделал для нее все, что мог.