По сам налил еще коньяка в рюмку Беннетта, проигнорировав его слабые попытки возразить.

— Ну что, как, на ваш взгляд, достойная схема? Вопросы? Возражения? Предложения?

— Должен признать, пара вопросов у меня возникла. Например, вы ведь только что познакомились со мной, а уже предлагаете стать вашим соучастником в утаивании налогов.

— А вас это беспокоит? Вы же сами сказали — все утаивают. Наш маленький план касается только нас двоих — вас и меня. Что, французская экономика разорится? Стариков-пенсионеров выбросят из домов престарелых? Больницы закроются? Может быть, вся нация придет в упадок? Произойдет девальвация франка? Может быть, президент нашей республики откажется от четырех перемен блюд на обед в ресторане «Липе», а то он повадился ходить туда каждый день…

— Да нет… — задумчиво произнес Беннетт. — Если смотреть с этой стороны, то вроде бы все не так уж страшно.

— То есть если мы договоримся о том, чтобы не тревожить наше общественное самосознание, то нам особенно не о чем беспокоиться? Хотя, конечно, существует риск разоблачения.

— Да, кстати, это так.

— Риск минимальный, — заявил По. — Конечно, если кому-нибудь из нас не придет в голову самому раскрыть нашу тайну. — Он улыбнулся, брови поползли вверх. — Но, уверяю вас, это буду не я.

— Ну а если представить себе — только представить, заметьте, такую гипотетическую ситуацию, в которой я оказываюсь «нескромен». — Коньяк придал Беннетту смелости. — Ну, например, через шесть месяцев я… ну, в общем, надумаю вас кинуть. Начну шантажировать или что-нибудь в этом роде. Почему вы решили, что мне можно доверять?

По вздохнул с таким видом, как будто объяснял наивному ребенку общеизвестные истины.

— В бизнесе, друг мой, такого понятия, как «доверие», просто не существует. Я думал, ваш печальный опыт с господином Бринфорд-Смитом вас этому научил. — Он внимательно посмотрел на Беннетта, давая молодому человеку возможность уяснить, что эта сторона дела была им давно продумана. — Вы понимаете, что мы обсуждаем гипотетическую ситуацию, поэтому прошу не принимать мои слова как направленные лично против вас. Но если вы решите предпринять что-нибудь… ну, выходящее за рамки наших договоренностей, мне придется отказаться от вас. Я скажу, что никогда в жизни вас не видел, и притяну вас к ответу по суду за подделку документов, кражу и преступное самозванство. Мне, конечно, это будет весьма утомительно, но вам будет гораздо хуже. Мои адвокаты не очень дружелюбные люди, да и французские тюрьмы имеют плохую репутацию. По крайней мере, мне об этом рассказывали.

Беннетт моргнул.

— А что, если я сбегу из Франции?

— Я вас найду. Не сам, конечно. Симо найдет, к примеру. А у него очень богатая фантазия, у нашего Симо.

Беннетту представилось, что беззвучный японец может с ним сделать, уж по крайней мере не бокал шампанского подать. Он взглянул на По. Его лицо сохраняло привычное, благожелательно-расслабленное выражение. По упомянул о возможной расправе с добродушным видом, но от этого равнодушного тона по спине Беннетта пробежал холодок. Почему-то он не сомневался в том, что По не моргнув глазом выполнит любую из своих угроз.

Внезапно По рассмеялся и похлопал Беннетта по спине:

— Давайте не будем портить такой приятный вечер. В любом случае мое предложение останется нашим маленьким секретом, взаимовыгодным союзом. Обдумайте его. Вы проведете лето в комфорте, с деньгами в кармане, а я останусь здесь.