— Правда, ничего подобного не было!

— Позвольте, позвольте, — продолжал он. — Выражение вашего лица было такое покойное, безмятежное, как будто бы вы нежились в кресле. Судя по вашему лицу, можно было подумать, что взбираться на руках по канату совершенно пустяковое дело. Надеюсь, вы не станете спорить, если я выскажу предположение, что когда вы в первый раз пробовали подняться на одних руках по канату, то, наверное, порядочно пыхтели и гримасничали. А теперь подобно чемпиону, выступающему на арене цирка, вы уже настолько тренированы, что легко можете удержаться от подобных гримас. Вы приучили себя скрывать свои ощущения, скрывать от людей то напряженное усилие, которое заставляет напрягаться ваши мускулы. А в этом сказывается, выражаясь словами мистера Тюдора, самое тонкое проявление самохвальства. Вот так-то и наша английская сдержанность представляет собою не что иное, как своего рода тренировку, и только. Слов нет, мы гордимся в душе своими поступками и деяниями, гордимся, не уступая в этом чувстве самому Люциферу и даже, пожалуй, еще того больше. Но мы — взрослые люди, и нам претит величаться.

— Сдаюсь, — вскричала Джен. — В конце концов вы не так уж глупы, как кажется.

— Да, признаюсь, вы нас приперли к стене, — согласился Тюдор. — Однако, вам бы не удалось этого сделать, если бы вы не отступили от своих собственных правил.

— Как так?

— Вы погрешили против вашей благовоспитанности тем, что заговорили о ней.

Джен восторженно забила в ладоши.

Тюдор вынул из портсигара и закурил новую папиросу, а Шелдон даже не пошевельнулся и продолжал невозмутимо молчать.

— Ага, попались! — поддразнивала его Джен. — Почему вы не разобьете в пух и прах его доводы?

— Право, мне сказать больше нечего, — ответил ей Шелдон. — Я знаю, что моя позиция неприступна, и довольствуюсь этим сознанием.

— Вы могли бы сказать, — подзадоривала она его, — что когда взрослый человек находится в обществе ребятишек дошкольного возраста, то он должен приноравливаться к их языку для того, чтобы они могли его понимать. Вот причина, ради которой вы позволили себе на время отступить от ваших благовоспитанных правил. Только таким образом и можно было вразумить нас, малолетних детей.

— Вы перешли на сторону противника, мисс Лэкленд, и в самом пылу сражения, — жалобно простонал Тюдор.

Но она уже его не слушала. Отвернувшись от своих собеседников, она стала пристально всматриваться в море.

Они последовали ее примеру и увидели зеленые огни и туманные очертания парусов какого-то корабля.

— Неужели это возвращается «Марта»? — забеспокоился Тюдор.

— Нет, боковые огни поставлены слишком низко, — заметила Джен. — Слышите? Вот они весла вытаскивают. Такое большое судно, как «Марта», на веслах не тронулось бы с места.

— Имейте в виду, что «Марта» снабжена газолиновым двигателем в двадцать пять лошадиных сил, — сказал Тюдор.

— Как раз такое судно, какое нам нужно, — деловито заметила Джен, обращаясь к Шелдону. — Я постараюсь раздобыть себе шхуну с подобной машиной. Пусть это будет хотя бы подержанный двигатель.

— Но это поведет к лишним затратам на машиниста, — возразил он.

— Расход окупится быстротой передвижения, — доказывала Джен, — я в этом совершенно уверена.