— Можете встать, — тяжело дыша, сказал Эллери. — Я хотел взглянуть на этот узел, синьор Горди.

Все столпились вокруг Эллери и упавшего фокусника, который, казалось, не может подняться. Он сидел на полу, беззвучно шевеля губами; в его глазах застыл ужас. Рядом стояли Бринкерхоф, Кросби, Матрос Сэм, сержант Вели, Келли, Брегмен…

Инспектор уставился на узел на трапеции. Потом он вынул из кармана обрывок старой грязной веревки, на которой висело тело Майры Бринкерхоф, и приложил узел на ней к узлу на стальном брусе.

Они были абсолютно одинаковы.

— Ну, Горди, — устало заговорил инспектор, — полагаю, с вами все ясно. Вставайте. Я арестую вас за убийство, и все, сказанное вами…

Внезапно Бринкерхоф прыгнул на лежащего на полу человека и вцепился могучими руками ему в горло. Понадобились объединенные усилия ковбоя, сержанта Вели и администратора, чтобы оттащить акробата.

Фокусник задыхался, прижимая руки к горлу.

— Я не делал этого! Говорю вам, я невиновен! Да, мы с Майрой… у нас была связь. Я любил ее. Но зачем мне было ее убивать? Ради бога…

— Schwein! — буркнул Атлант; его грудь тяжело вздымалась.

Сержант Вели потянул Горди за воротник:

— Пошли!

— Приношу мои извинения, мистер Горди, — внезапно заговорил Эллери. — Конечно, вы этого не делали.

Последовало недоуменное молчание. Из-за тяжелого занавеса доносились громкие голоса — на экране шел очередной фильм.

— Не… не делал? — пробормотал Бринкерхоф.

— А как же узлы, Эллери? — удивленно спросил инспектор.

— Вот именно. Узлы. — Нарушая противопожарные правила, Эллери зажег сигарету и задумчиво затянулся. — Повешение Майры Бринкерхоф беспокоило меня с самого начала. Почему преступник повесил ее, пренебрегая одним из четырех более простых и легких способов убийства, не требующих, в отличие от повешения, дополнительной работы? Но если убийца избрал этот способ, то, безусловно, намеренно.

Горди уставился на него с открытым ртом. Лицо Келли было пепельно-серым.

— В чем же состояла причина? — снова заговорил Эллери. — Очевидно, повешение давало преступнику какое-то преимущество, которое не могли предоставить четыре легких способа. Какое же преимущество было в повешении по сравнению с выстрелом из револьвера, удушением газом или ударом ножом либо молотком? Иными словами, что, характерное для повешения, нетипично для четырех других способов? Только одно — использование веревки.

— Не понимаю! — воскликнул Горди. — Никто не знал моего узла. Я сам научился его завязывать… — Он закусил губу и умолк.

— В том-то и дело. Ведь фокусники развивают в себе умение вязать узлы до фантастической степени. Например, Гудини…

— И братья Дэвенпорт, — подхватил Горди. — Мой узел — вариант одного из созданных ими.

— Поэтому, — продолжал Эллери, — если бы мистер Горди захотел убить Майру Бринкерхоф, стал бы он использовать узел, который указывал только на него одного? Безусловно, нет, если только он был в здравом уме. Тогда, возможно, он завязал эти узлы машинально? Не исключено, но зачем ему вообще выбирать повешение, когда под рукой четыре более легких способа? — Эллери похлопал фокусника по спине. — Так что примите наши извинения, Горди. Несомненно, вы были оклеветаны кем-то, кто специально избрал повешение и определенный узел с целью обвинить вас в преступлении, которое вы не совершали.

— Но он утверждает, что никто не знал о его чертовом узле, — возразил инспектор.