— Детей вы, говорите, у вас нет…

— Не дали Боги. Я потерял свою предыдущую жену… Может, хотите выпить вина? Последняя бутылка, берегу для гостей…

— Нет, благодарю. У вас в бумагах сказано, что четыре лесопилки…

— Уже два года не работают. Да и до этого работала только одна. Гиблый край. Может, все-таки вина?

— Сердечно благодарю, но вынужден отказаться. В прошлом году, судя по отчетам Денежной Палаты, вами была выплачена сумма в две тысячи серебром… если не работают лесопилки…

— Последние средства, скопленные моим отцом, вот это что за деньги, Инспектор… Вина?

Честно говоря, Тео отчаянно хотелось плюнуть на все и надраться, но приходилось держать марку, изображая столичного ревизора. Поэтому она всякий раз, с душевным зубовным скрежетом отказывалась, и бралась за очередную бумагу. К сожалению, именно такова была процедура проверки — инспектор сначала нудно выспрашивал о цифрах и доходах, потом проверял все на местах, а потом опять выспрашивал. Одно хорошо — они с Гринером смогут задержаться тут подольше… И за это время выяснить, каким боком барон причастен к ходячим мертвецам.

А кстати, подумала она, натужно двигая челюстями в попытке прожевать жесткое баранье мясо, где этот мальчишка?

— А вот и моя супруга… — произнес барон извиняющимся тоном, точно таким же, каким сообщал о задержке основного блюда. — Ей нездоровилось, но сейчас уже получше и она вышла выказать вам свое почтение.

"Инспектор Доггер" тут же вскочил со своего места, вытирая руки о льняную салфетку, чтобы должным образом выразить ответное почтение. Трудно было сказать, кто перед кем должен был испытывать больше трепета — безродный государственный служащий, облеченный властью, или же высокородный дворянин, которого приехали проверять. Поэтому стороны придерживались нейтрального тона в беседе, а поклон "инспектора Доггера" был лишь чуточку ниже, чем реверанс баронессы.

— Приветствую вас в наших краях, — милым, но болезненно тихим голоском поздоровалась баронесса. Одета она была скромно, даже слишком; глаза большие, лицо исхудалое… "Похоже, она действительно нездорова", — подумала Тео.

Баронесса выпрямилась и что-то звякнуло у нее на поясе.

Связка ключей разного размера и металла: были тут большие железные ключи, бронзовые, один посеребренный… но магичку больше привлек другой. Маленький золотой ключик, который она и не заметила бы, если б поклон был менее низким. Вот так так!

— Что вы, это честь для меня, — заверила Тео жену барона, и села на свое почетное место гостя, как раз напротив баронессы. — Хочу заверить вас, что эта проверка ни в коей мере не является моей инициативой, служба, знаете ли… я бы предпочел, чтобы мой приезд сюда был… дружественным. — И широко улыбнулась инспекторским лицом.

"Барон выпустил тяжелую конницу", — Тео едва не захихикала. — "Его жена должна меня — то есть ревизора, — очаровать ровно настолько, чтобы я как можно скорее отсюда уехала…"

А очаровывать, если честно, было чем. Дело вкуса, конечно, кому-то нравятся пышущие здоровьем крутобедрые красотки, а кого-то привлекают такие вот воздушные леди, хрупкие и нежные, как лилии. Даже болезнь баронессы являлась частью ее красоты, добавив бледности ее коже, лихорадочного румянца щекам и утомленной грации движениям.

"бьюсь об заклад, вечером ей вроде бы станет хуже, и меня вежливо попросят убраться…"

Тео решила изобразить святую невинность, и задала вопрос прямо в лоб:

— Что явилось причиной этого брака, баронесса?

"Нежный цветок" почти никак не отреагировал на слова гостя — только улыбнулась отстраненно.