Естественно я рассказал не всю правду Сергею и телепортировался в Москву с уменьшенным Хорьхом. Уже который раз я прыгаю в недостроенное и «замороженное» здание на западе столицы — хватило мне первой телепортации, когда я попал под ливень и промок до нитки.

— Не, кататься поедем в обед, — серьёзно заявил помрежа, — Мы сейчас в автотранспортный цех с тобой пойдём. Есть у меня одна идея.

Собственно говоря, я с большим скепсисом воспринял уверения Сергея, что «Хорьх» можно будет ставить на территории «Мосфильма». Территория концерна огромная, мало ли что может произойти с машиной. Однако после встречи с местным «завгаром» все мои сомненья улетучились.

Усатый здоровый дядька (про таких говорят «косая сажень в плечах»), после разговора с помрежем, накинул на себя болоньевый плащ и пошёл вместе с нами на проходную.

— Что я тебе говорил, Степан Михалыч? — кивнул Сергей в сторону «Хорьха», выделяющегося из немногочисленных легковушек около проходной, — Такой агрегат минимум в боксе стоять должен.

— Про бокс ты правильно заметил, — пригладил усы «завгар», — Только мы этот трофей рядом с «Чайками» и «Волгами» поставим. Я около него начальство буду водить. Мол, вот как должен выглядеть транспорт при должном уходе. Глядишь, и денег на ремонты начнут больше давать, а то болты и гайки чуть ли не из собственного гаража приходиться таскать. Только давай, Валера, с тобой сразу договоримся — в бокс ты въезжаешь только после мойки. Чтобы машина блестела, так сказать, как у кота причиндалы. Приедешь поздно — сам помоешь, я тебе потом покажу, где ключи от мойки лежат.

Ну, про личные болты и гайки, Степан Михайлович наверняка приврал. Я скорее поверю, что он их с работы в свой гараж таскает, но в целом его идея про соседство с «Чайками» мне понравилась. Да и требование въезжать в бокс на чистой машине вполне справедливо — сам не люблю когда автомобиль чумазый. А так… Огромный теплый бокс — что еще нужно для машине для счастья. А уж как я был счастлив, когда у меня в руках оказался пропуск для въезда на территорию «Мосфильма», и не передать.

* * *

За суетой и делами чуть не упустил, что премьера фильма о биатлоне была назначена на вторую середину ноября. Хорошо ещё, что Гоша напомнил. А ведь я, собственно говоря, именно для этого и перегнал «Хорьх» в Москву. Хотел с шиком подрулить к стоянке около Центрального Дома Кино на Васильевской, открыть перед Галей дверь и элегантно подать ей руку.

Дешёвые понты? Ничего подобного.

Если сам о себе не заявишь, то никому ты, в общем-то, и неинтересен. И потом, почему бы не устроить праздник для своей девушки и не вывести её в свет, а заодно и самому не показаться?

Я, конечно, понимаю, что в Пицунде Галя успела познакомиться со всем женским контингентом санатория, да и я оброс некоторыми знакомствами, но так это же когда было. Нужно иногда напоминать о своём существовании.

— Ты настоящий волшебник, — чуть слышно произнесла Галка, когда мы, сдав в гардероб свою верхнюю одежду, направились в зал, — Вот только я постоянно боюсь, что часы пробьют полночь и вместо этого красивого платья, — девушка взглядом указала на свой наряд, который я для неё «якобы привёз из Москвы», — На мне окажется мой старый растянутый свитер и разношенное трико, а сапожки превратятся в связанные мамой шерстяные носки.

— А машина, на которой мы приехали, в тыкву не превратится? — осторожно поинтересовался я, — Иначе нам придётся в гостиницу на такси возвращаться.

— Как ни странно, о машине я не подумала, — хихикнула девушка, — А какова вероятность того, что твой «Хорьх» станет овощем?

— Такая большая девочка, а в сказки веришь, — усмехнулся я в ответ, — Пойдём с Виктором Сергеевичем и Капитолиной Васильевной поздороваемся.