— Ты пойми, нельзя мне лишнее внимание на себя обращать. Скромнее нужно жить. Вот стану звездой эстрады, тогда другой разговор будет. Кое-что можно будет себе позволить лишнего.

— Эх, купят машину за это время, — поник Гоша, смахивая с мордашки накатившуюся слезинку, — Давай тогда хоть попрощаемся на всякий случай.

— Это ещё почему? Что за дела?

— Да я вчера чуть было не подрался с тем зазнайкой, хозяин которого на «Волге» ездит.

— Не переживай. Синяков на тебе не видно будет, — попытался я перевести всё в шутку и немного развеселить мелкого, намекая на его повышенную шерстистость.

— Здоровый он, покрупнее меня, — продолжил Гоша, не обратив никакого внимания на мою неудачную шутку, — Мы, домовые, обычно до смерти дерёмся. Хотя, может он меня и не забьёт до конца. Год — другой под печкой отлежусь, а там снова увидимся.

— Стоп! Отставить драки! — не на шутку всполошился я, представив, кого могу потерять. Если что, то верного, преданного и жутко полезного друга, — Куплю я этот рыдван, но выеду на нём только после того, как известным стану. По рукам?

— Ура-а-а! — заорал домовёнок так, что у меня уши заложило, а потом, хлопнув меня по руке, вприпрыжку кинулся на улицу, только пятки засверкали.

Улыбался, глядя ему вслед, я недолго. Какая-то мысль, словно заноза, постоянно свербила. Наконец она до меня дошла, и я сильно хлопнул себя ладонью по лбу.

— Какая, к чёртовой бабушке, печка, если я её месяц назад своими руками разобрал! — возмущённо заорал я в открытую настежь дверь, — Месяц без «Доширака», мерзкий обманщик! Месяц, — добавил я уже не так уверенно и напористо, прекрасно сознавая, что больше трёх дней плаксивую мордашку и громкие горестные вздохи, переходящие ночью в тоскливые стоны, я не вынесу. Уже раз проверено.

Нет, ну надо же, как ловко миньон из меня обещание выморозил. Эх, глянуть с горя, что хоть за машина этот «Хорьх». Может он только с виду такой красавец.

Глава 9

— Ты чего такой унылый? — нежно накрыла своей ладошкой мою руку Галя за столиком в кафе Останкинского телецентра, куда мы заскочили перекусить после съёмки промежуточного выпуска «Песня-79», — Переживаешь, что «Олимпиада» не попадёт в финал?

— Есть такое, — кивнул я в ответ, — В финале будет всего тридцать пять песен, и автором слов к нескольким из них является Рождественский. Если ещё и «Олимпиаду» добавят, то в народе про финальный концерт пойдёт молва, что телевидение показало бенефис Рождественского.

В моей истории на самом деле в финале «Песня-79» прозвучало четыре песни на стихи Роберта Ивановича. Вдобавок он ещё и своё стихотворение прочёл посреди концерта. Как это ещё назвать иначе, чем бенефис?

На самом деле меня мало волновало, пройдёт песня в финал конкурса или нет. Просто я был в шоке оттого, что из шести исполнителей, которые сегодня участвовали в записи передачи, я знал только двоих. Одним из них был я, любимый, а второй — Валентина Толкунова.

Светлану Жильцову я не считаю, поскольку она всего лишь вела концерт и объявляла выступающих и авторов песен. Да и вряд ли найдётся человек хоть в Союзе, хоть в России, кто не знает эту женщину, по крайней мере в лицо.