— Если вы не согласны идти с нами, пусть каждый идет в свою сторону, — решил мальчуган и в сопровождении Лизет зашагал дальше.

Некоторое время дикарята колебались, затем, обменявшись несколькими словами на непонятном европейцам языке, оба изобразили на лицах ужас. Девочка заплакала и задрожала, а мальчик протянул руки к небу, как будто хотел сказать: «Умоляю! Не ходите туда!..» Но все-таки маленькие папуасы продолжали следовать за новыми знакомыми.

— Там произошло что-то из ряда вон выходящее, — вполголоса произнес Тотор.

— И кошмарное! — добавила Лизет.

— Но что?

Вскоре детям предстояло это узнать. Все четверо продвигались дальше. Брат с сестрой радовались, что скоро выйдут к реке, а маленькие папуасы становились с каждым шагом все мрачнее.

Вдруг раздался топот и знакомые воинственные крики океанских каннибалов. Спрятаться оказалось некуда — вокруг была лишь высокая трава с изредка встречавшимися кустами. От страха Лизет прижалась к брату, а дикарята попытались скрыться в ветвях. Но напрасно! Два по пояс голых черных гиганта бросились на них. Один — со страшной гримасой на лице, с неслыханной грубостью схватил малышей, прижал их друг к другу и связал в мгновение ока так, что те и пикнуть не успели. Другой с немного озадаченным видом смотрел на белых детей. Затем, издав несколько гортанных звуков, набросился на маленького горбуна, вцепился в волосы и поднял. Тотор изловчился и лягнул великана в подбородок. Лизет пронзительно закричала. Однако папуас не обратил на это никакого внимания и бросил девочку на неподвижно лежавшее тело брата. Затем снял с себя льняную веревку, служившую поясом, и связал детей вместе, нисколько не заботясь о том, живы они или нет.

Оба бандита легко взвалили свой груз на плечи и зашагали прочь. Лизет сначала тихо стонала, потом, потеряв сознание, перестала. Монстры шли на запад, куда так хотел попасть Тотор и чему так сопротивлялись маленькие папуасы. Кто были эти милые негритята? Тоже сбежавшие… но откуда… и зачем?

Прошел примерно час. Охотники с добычей добрались до просторной хижины, покрытой тройным слоем банановых листьев. Крыша переходила в навес, земля на метр вокруг была сильно утоптана, и сам дом, казалось, врос в землю.

Пленников бросили на пол и быстро развязали. Веревки так глубоко врезались в тела, что никто из детей не смог пошевелиться. Они испуганно смотрели по сторонам, чувствуя, что бегство невозможно, сопротивление бесполезно, а помощи ждать неоткуда.

Один из дикарей снова схватил за волосы дикарят — одного в правую руку, другого в левую и куда-то поволок безжизненные тела. Другой злодей запустил пальцы в светлую шевелюру Тотора и черные кудри Лизет. Дети, почувствовав ужасную боль, закричали.

— Гектор, братишка! На помощь! Я умираю!

Лицо маленького горбуна покраснело. Он пытался укусить или поцарапать палача.

— Мужайся, сестренка! Нас спасут!.. Скотина! Он оторвет мне голову!.. Мерзавец! Я отомщу!

Первый великан пнул ногой дверь какого-то помещения и втащил туда маленьких папуасов. Следом за ним вошел другой, волоча стонущую Лизет и выкрикивающего проклятия и угрозы Тотора.

Палачи и жертвы оказались в просторной комнате, где царили полумрак и приятная прохлада. Правда, обстановка ее была весьма странной и состояла из дюжины полутораметровых квадратных клеток, в которых могли свободно расположиться крупные звери. Сквозь деревянные решетки некоторых клеток маленький горбун краем глаза заметил темные лениво передвигавшиеся силуэты животных. «Неужели нас отдадут на съедение этим зверюгам!» — подумал мальчик, услышав различные звуки, походившие на стоны, плач и вой одновременно. «Боже, да я слышу человеческие голоса! Детский плач! Какой кошмар!»

Только теперь Тотор и Лизет догадались, откуда сбежали их новые знакомые, о чем пытались предупредить и кто развесил «табу» на деревьях.