Дюмон-Дюрвиль не только мореплаватель, но и большой ученый. Он был геологом, гидрографом, ботаником и астрономом и первый начал исследовать открытые страны, изучать их климат, флору и фауну.

Исследовав Черное море и написав о нем целый трактат на латыни, Дюмон-Дюрвиль отправился в экваториальные страны и пробыл там шесть лет, собрав за это время богатейшие ботанические, минералогические и зоологические коллекции.

Второе путешествие Дюмон-Дюрвиль предпринял через два года, надеясь отыскать следы погибшего Лаперуза. После трехлетнего скитания по водной равнине он набрел на остовы двух кораблей, лежащих на коралловых рифах. Это были «Буссоль» и «Астролябия» — корабли несчастного. Воздвигнув ему памятник, Дюмон отплыл через Яву, Сингапур и мыс Доброй Надежды назад во Францию. Он снова привез с собой богатейшие коллекции — десять тысяч образцов растительности Полинезии и не только.

Позже, желая углубить свои познания в области этнографии, Дюмон-Дюрвиль снова предпринял путешествие, открыв на этот раз остров Жуанвиль и Землю Луи-Филиппа. Посетив Маркизские, Каролинские острова, Таити и Самоа, ученый смело направился к югу, в арктические земли, где сделал важные для навигации наблюдения относительно течений и плавучих льдов. После этого он вернулся во Францию.

Если сложить все пути следования этого мореплавателя, то получившаяся прямая могла бы обогнуть земной шар по экватору четырнадцать раз.

Теперь, когда читатель вспомнил краткую историю открытий в Тихом океане, вернемся к нашим друзьям, выброшенным капризом судьбы на неизвестный островок, вероятно, находившийся вблизи Новой Гвинеи.

Фрике и Пьер де Галь, спрятавшись в кустах, долгое время не могли прийти в себя при виде страшной картины, представшей их глазам. Никогда в продолжение всей своей бурной жизни, полной неожиданностей, Пьер и Фрике не видели ничего подобного. Вид опьяненных кровью дикарей среди двух сотен мучеников леденил кровь в жилах.

Когда прошло первое оцепенение, Фрике с негодованием рванулся вперед.

— Потише, мой мальчик, — удержал его Пьер, — ты добьешься только того, что нас повесят рядом с китайцами.

— По крайней мере, я перебью дюжину этих зверей.

— Ну а дальше? Предположим, что мы убьем двадцать-тридцать человек, все равно останется несколько сотен.

— О, если бы у нас была митральеза, которую я видел в Гавре! Я зарядил бы ее картечью и пустил несколько залпов в толпу этих каннибалов.

— Посмотри, Фрике. Если глаза меня не обманывают, один из несчастных китайцев еще жив. Но они его сейчас убьют.

Действительно, группа людоедов бросилась на китайца, лежавшего под деревом. Они схватили его за косу и потащили к костру. Фрике прицелился. Миг — и огненная молния пронизала тьму; раздался выстрел, и один из каннибалов упал.

Китаец, пользуясь этим, приподнялся и побежал.

Когда испуг дикарей прошел, они пустились вдогонку за пленником. Раздалось еще два залпа, свалившие двух дикарей.

Китаец заметил, где находятся люди, желающие его спасти. Пользуясь замешательством дикарей, он спрятался в кустах близ Пьера и Фрике.

— Если ты понимаешь хоть слово по-французски, — сказал ему Пьер, — не шевелись.

Китаец замер. Томительная тишина воцарилась на поляне. Дикари были поражены суеверным ужасом. Непонятный звук и молния, загадочная смерть товарищей и невидимые враги — все это совершенно сбило их с толку.

— Последний залп! — скомандовал Пьер.