Фрике, продолжая увлеченно рассказывать, позаботился и о провизии. Крабы уже служили им однажды ужином, и на этот раз путники собрали про запас нескольких огромных экземпляров, сложили их на дне пироги на спину, конечно же оторвав ужасные клешни.

Прерванное наступлением ночи путешествие возобновилось на заре. Вскоре французы пришли к выводу, что остров не может быть больших размеров, так как по положению солнца они заметили, что не более чем за двенадцать часов им удалось обойти около половины острова. Они еще более утвердились в этом мнении, когда около полудня увидели перед собой полуразрушенный, лишенный снастей остов «Лао-цзы».

Удивительно, как останки корабля могли до сих пор держаться на воде. Вокруг судна собралось множество пирог, но подплывали они осторожно — так, как подходят хищные животные к крупной по размерам добыче. В движениях дикарей читались одновременно и алчность, и настороженность, и даже страх.

Отступать было поздно.

— Попробовать пугнуть их? — спросил Фрике, взяв в руки ружье.

— Пожалуй, — заметил Пьер с обычным хладнокровием, но вдруг спохватился: — Послушай, есть идея: если мы попадем на корабль, то, может быть, найдем там вещи, которые могут нам пригодиться. Мало ли что может быть на корабле. Надо воспользоваться случаем, который больше может не представиться, а то будет поздно.

— Что ж, — согласился Фрике, — пойдем поближе и встряхнем хорошенько чернокожих дьяволов!

Появление пироги с белыми людьми произвело необычайное смятение среди папуасов. Острое зрение чернокожих мародеров быстро различило новых гостей. Быть может, они вспомнили о событиях позапрошлой ночи и сочли новых гостей виновниками своего бегства, быть может, внешность пришельцев показалась им подозрительной, — как бы то ни было, они сочли за лучшее как можно скорее удалиться от остова корабля, не рискуя вступать в битву с белолицыми.

Подплыв к кораблю, Пьер привязал пирогу к оторванной якорной цепи. По ней, как по лестнице, все взобрались на палубу «Лао-цзы». Но, увы, найти удалось здесь немногое: несколько ящиков с консервами, рыболовные удочки и снасти, которые, впрочем, могли пригодиться в будущем, кусок паруса и тому подобное. Но кладовая, к несчастью, была затоплена, и пополнить запасы провизии не удалось.

После безуспешных поисков они хотели уже покинуть корабль, как вдруг Фрике случайно попал в каюту капитана, где был страшный беспорядок. Видно было, что и сюда заглядывали кули, ничего не оставившие после себя целым и невредимым, даже морской карты, которая оказалась изорвана в клочья.

Фрике машинально взял в руки один из этих клочков и вдруг вскрикнул:

— Черт возьми! Да ведь это путевая карта, где разбойник отмечал свой путь! Вероятно, он делал это до самого крушения. Если это так, то мы найдем здесь полезные сведения.

И запасливый парижанин спрятал обрывки карты в карман.

— Постой, — вдруг снова воскликнул он. — Револьвер! Револьвер системы «Кольт нью-лайн»… очень хорошая система! А вот и патроны. Все это нам пригодится.

Видя, что больше нечем поживиться, парижанин вышел на палубу и увидел Пьера, возившегося с каким-то, видимо, тяжелым мешком, наполненным шариками величиной с кулак.

— Ты чем это занимаешься? Уж не картофель ли это?

— Гм! — усмехнулся Пьер. — Хорош картофель! Увидишь, а пока подожди.

— Ладно! — согласился Фрике. — Мне кажется, что каждый из нас готовит друг другу сюрприз.

— Может быть. А пока поспешим.

— Ты что-то очень торопишься!

— Да, тороплюсь. Я хочу устроить небольшую иллюминацию и полюбоваться ею на приличной дистанции, больше ничего.