— Бабочку жалко! — буркнул Гоша.

И тут же вскочил на ноги: из сгустившегося коконом воздуха вышел пожилой седеющий мужчина в черном комбинезоне. Рукава комбинезона украшали два одинаковых рисунка: зеленая крона дуба и три буквы: ЭЗВ. Экологическая защита времени.

Эколог сделал несколько шагов навстречу, остановился и скучающим взглядом посмотрел на застывшие фигурки мальчишек.

— Значит, эффект бабочки решили опровергнуть? — строго спросил он.

— Уверен, что опровергли! — запальчиво ответил Гарик. — Между прочим, нет такого закона, чтобы за бабочку в тюрьму сажать — я в уголовном кодексе смотрел!

— Какая там тюрьма… — устало отмахнулся от его слов мужчина. — Вы у меня сегодня уже шестнадцатые, кто на бабочек покушается. Нет, ну ладно, пацаны. А то ведь и балбесы тридцатилетние и даже те, кому на пенсию пора. Кошмар какой-то… Да если бы вас всех в тюрьму сажали, там давно места не осталось бы.

— Значит, он все-таки не работает? — встрепенулся Гарик. — Эффект бабочки? Если их каждый день убивают?

— Почему не работает? — пожал плечами эколог. — Очень даже работает.

— Но как же… А что теперь будет? С миром?

— И с нами… того-этого… — добавил Гоша.

— С миром — ничего. А вот с вами… — эколог сделал паузу и спросил: — Вы генную инженерию проходили уже? Ну вот… придется вам теперь бабочками побыть.

— Как это?! — одновременно выдохнули мальчишки.

— А вот так… Перестроим ваши гены и станете бабочками. Будете летать, пока какой-нибудь ниспровергатель вас не прихлопнет. А как, вы думали, равновесие мира поддерживается? Убил бабочку — будь добр пожаловать на ее место.

Мужчина посмотрел на испуганные лица мальчишек, нагнулся и подобрал трупик убитой ими бабочки.

— Ладно, не переживайте, дольше месяца это не продлится. А вот этому оболтусу, — эколог аккуратно положил трупик в пакет, — вообще крупно повезло: часа не пролетал. Теперь восстановим обратно человеком, и к вечеру отец его уже ремнем лупить будет. По крайней мере, обещал…

Петрович

Грузный, с большим тяжелым носом и карими глазами, учитель физики Аванес Михайлович неторопливо прохаживался по потолку школьного класса, проверяя новые гравитационные ботинки. Изредка он нависал над кем-то из учеников, любопытствуя, как тот решает контрольную за учебную четверть. Ботинки были собственным изобретением физика, и далеко не самым сложным. Чего только не изобрел он за свою недолгую — всего-то семьдесят стукнуло, едва порог зрелости перевалил, — но весьма успешную школьную жизнь. Да вот взять хотя бы Симулятор присутствия, позволявший переноситься в пространстве и времени без использования дорогостоящих и уже устаревших порталов телепортации и темпоральных машин. Это же открытие века! Довести бы до ума, запатентовать, а там, глядишь, и до промышленного внедрения недалеко… Замечтавшись, Аванес Михайлович не заметил, как остановился над последней партою, где обычно сидели те, за кем глаз да глаз нужен. И ведь не зря остановился! Истинное учительское чутье не промечтаешь…

— Пирогов! — грозный рык физика обрушился ученика в прямом, переносном и во всех прочих смыслах.

— А? — дернулся тот.

Но было поздно, слишком поздно…

— Шпору мне на стол! — приказал Аванес Михалыч, свисая с потолка прямо над головой Гоши Пирогова. — А сам — вон из класса.

Долговязый Гоша уныло поднялся из-за электронной парты, выключил невидимость виртуальной шпаргалки и сутулым вопросом побрел к учительскому столу.