— Они называют вас Железная Рука. И это по заслугам. У вас в руках удивительная сила. Вы дикарям очень понравились и кое-что выиграли благодаря этому.

— Вы думаете, они нас отпустят?

— Ишь какой ты прыткий! Вас только избавят от столба пыток и убьют без дополнительных мучений. И это уже много значит.

— Спасибо. Вы очень добры. Но я нахожу, что этого мало. Я им готовлю, или, вернее, мы все им готовим, целый ряд сюрпризов. И я уверен, что мы от них благополучно улизнем.

— Хотел бы я разделить вашу уверенность, мистер Фрикэ, но — увы! — не могу. Послушайтесь меня, бросьте ваши иллюзии. Разочарование ужасно. Во всяком случае, если только будет к тому хоть малейшая возможность, не забудьте доставить мне нож. Повторяю: я согласен умереть, но не желаю подвергнуться пыткам.

Глава XIV

Преклонение индейцев перед телесной силой и ловкостью. — Фрикэ не хочет пользоваться преимуществами, если они не будут распространены и на Андрэ. — Отряд движется на север, потом на запад. — Индейские собаки. — Вигвамы. — Неласковый прием. — Как Кровавый Череп прекращает обмороки. — Хижина вождя. — Фрикэ Железная Рука узнает, что он великий воин. — Планы побега. — Каким способом Кровавый Череп захватил трех пленников.

Часть предсказаний американца относительно двоих пленников исполнилась. По окончании дружеского состязания вождь отряда приказал сниматься с лагеря и выступать.

Связанного полковника без церемоний опять взвалили на лошадь, как тюк, привязали и повезли. Парижанин с неудовольствием ожидал и себе такой же участи, но ему подвели оседланного и взнузданного коня и предложили на него сесть. Старик-индеец объяснил, что такое снисхождение оказывается за его доблесть, но что он должен все-таки смириться с тем, что ему свяжут руки спереди на груди.

— Ну что ж, — сказал он, — если иначе нельзя, то я подчиняюсь. Но только, как же тогда я буду править лошадью?

— Ее возьмет за повод воин, который будет скакать рядом с тобой.

Парижанин дал себя связать и с помощью воина влез на седло.

— Все же и это плюс, — рассуждал он. — А потом увидим… Эй, нет, стойте! Так нельзя! Для monsieur Андрэ извольте сделать то же, что и для меня, иначе я не согласен. Тогда уж и меня опять извольте связать.

Воины не понимали. Лихой парижанин сделал сверхчеловеческое усилие, поднатужился — и ремни, которыми он был связан, лопнули, как простые бечевки. Быстро спрыгнул он на землю, выхватил у одного воина висевший сбоку нож для скальпов и в один миг перерезал ремни, которыми был связан его друг.

Дикари были ошеломлены.

Фрикэ же преспокойно взял ножик за острие и с самым любезным видом подал владельцу, говоря:

— Вот вам, душенька, ваш ланцет. У меня и в мыслях не было употребить его во зло. Я только хочу, чтобы вы с monsieur Андрэ, который стоит дюжины таких, как я, обращались не хуже, чем со мной. Только и всего. Поняли, а?

Индейцы опять заволновались и ударились в бесконечный спор. Они не поняли слов, но уловили смысл всего проясходящего. Далеко не всем улыбалось исполнять требование парижанина.

— Как угодно, но только уж тогда вяжите и меня. Правда, он не устраивал перед вами акробатического представления, но я старался за него и за себя. Если награждать, то уж награждать. Я все сказал.

Индейцы догадались, что Фрикэ желает остаться связанным, если они не изменят отношения к ему другу. Это расположило их в его пользу еще больше.

В сущности, всякая попытка убежать была бы совершенно бесполезна. Поэтому дикари согласились развязать Андрэ ноги. Но на этот раз руки двум друзьям скрутили вдвое крепче прежнего.