Глава XVII

Фрикэ не желает быть зятем Того, Который Видел Великого Отца. — Представление. — Две невесты. — Желтая Кобыла и Бутылка С Виски. — Отеческое внушение. — Под строгим надзором. — Приготовление к казни. — Невозможность вступиться. — Геройское, но безумное решение. — Месть Кровавого Черепа. — Казнь огнем. — Борьба. — Двое против двухсот! — Сигнальный рожок. — Американская кавалерия. — «Каменные сердца». — Око за око, зуб за зуб. — Возвращение. — Надобно носить парик.

— Скажите, monsieur Андрэ, вас не бросает в дрожь от развязности, с какой Тот, Который Видел Великого Отца берет на себя смелость распоряжаться нашей судьбой?

— Бросает, но что же делать, бедный мой Фрикэ? У нас пока нет выбора.

— Так-то так, но все же коротать жизнь рука об руку с краснокожей подругой… Брр! В особенности для нас с вами, для таких неисправимых холостяков… Не заявить ли нам, что мы женаты?

— Это на них не подействует. Здесь можно иметь сколько угодно жен.

— Черт возьми! Превращаться в индейцев невесело, а жениться на индеанках прямо-таки тошно.

— До этого еще не дошло, но события разворачиваются быстро. Мы еще не знаем, что будет дальше. Может, стоит пока покориться для вида, чтобы потом можно было еще раз заступиться за полковника и спасти его.

Приняв молчание французов за согласие, старик-индеец объявил об этом землякам, которые встретили известие одобрительным криком: они рады были иметь у себя таких воинов и охотников.

Французам предоставили относительную свободу: их развязали, отобрали у Кровавого Черепа и торжественно водворили в хижине Того, Который Видел Великого Отца, где женщины принялись готовиться к пиршеству.

Краснокожий патриарх был человек светский, понимал толк в жизни и не упустил случая представить женихам их невест. При свете солнечных лучей, врывавшихся в хижину, Андрэ и Фрикэ увидели двух молодых, но уже поблекших, надорванных работой индеанок, некрасивых настолько, насколько могут быть некрасивы только женщины.

— Вот это Желтая Кобыла, — сказал вождь, обращаясь к Андрэ и указывая ему на высокую девушку с прямоугольной фигурой, напоминающей футляр для часов. Одета она была в грязные лохмотья, нарумянена и набелена. Смотрела исподлобья и хмурым взглядом. Волосы были растрепаны.

Андрэ не знал, что ему сказать, и с брезгливой жалостью глядел на это существо, находившееся почти на одном уровне с животными.

— А вот это Бутылка С Виски, — продолжал старик, указывая Фрикэ на обладательницу такого странного имени.

— Боже, какое чудо-юдо! — пробормотал парижанин. — Козья голова на журавлиной шее! В таком духе делают теперь модные коньячные рюмки. И нарожал же себе потомство наш старик! Я заметил уже, что здешний женский пол очень некрасив, но эти две перещеголяли всех своих подруг.

Изумление женихов старый вождь истолковал в самом благоприятном для себя смысле и обратился к дочерям с несколькими словами. Те подняли крик: по-видимому, они протестовали. Тогда старик поднял с пола валявшийся обломок жерди и вытянул ту и другую девицу по спине. Аргумент подействовал. Девицы обе разом подошли — одна к Андрэ, другая к Фрикэ — и легли перед ними на пол. Каждая обхватила по ноге своего жениха и поставила ее себе на затылок.