Затем, подойдя к keeper, он сказал:

— I say, сэр! Не хотите ли оказать услугу двум парням, оказавшимся в затруднении?

Мужчина смачно сплюнул, но все же ответил:

— Валяйте!

— У меня есть великолепные часы. Они стоят сто долларов. Предлагаю купить их за двадцать.

Keeper взял часы, внимательно осмотрел, потер корпус о свой башмак и проворчал:

— Можете не расхваливать ваш товар… Я знаю в этом толк… Часы-то ведь краденые! Ладно, так уж и быть, я дам вам за них десять долларов. И не будем торговаться. Иначе каждое ваше слово снизит цену еще на доллар.

— Что ж, согласен, — ответил Жан Рено.

— Не бойтесь, не прогадаете! Больше вам все равно никто не даст. В следующий раз, когда подвернется хорошая работенка, не забудьте про меня.

— Уж не думаете ли вы, что мы воры?! — смеясь, воскликнул репортер.

— What a fun! Отличная шутка! В этом никто с ходу не сознается. Но ничего, я уверен, мы еще встретимся. А пока берите деньги! Кстати, могу вас угостить стаканчиком виски, или же вы предпочитаете что-нибудь покрепче?

— Нет-нет! Тысячу благодарностей! Мы оба трезвенники.

— При вашей профессии это правильно. Здесь важна не только ловкость рук, но и ясность мысли. Тогда до свидания, my lads! До свидания!

Вернувшись на прежнее место, они нашли женщину там же, посередине мостовой.

— Послушайте, Дикки, вы знаете, сколько стоят железнодорожные билеты от Флэштауна до Синклера?

— Около трех долларов.

— Отлично! Значит, на двоих нам потребуется шесть долларов.

Подойдя к женщине, Жан Рено вновь поклонился ей и тихо сказал:

— Мадам, ради ваших малышей, окажите нам честь, примите эти четыре доллара.

— Так много… Правда, слишком много, — прошептала она, поднимая на Жана Рено большие красивые глаза, наполненные нежностью и грустью.

— Прощайте, мадам. Пусть отныне всем вашим несчастьям наступит конец.

— Прощайте, господа. Будьте счастливы! Вы этого достойны!

Между тем уже наступило утро, и улицы понемногу начали заполняться народом. С шестью оставшимися долларами друзья поспешили на Центральный вокзал. Им повезло: поезд вот-вот должен был отправиться. Жан Рено купил в табачном киоске два билета и две сигареты, после чего у него в кармане осталось двадцать пять центов.

Поезд тронулся, и меньше чем за пять часов триста километров, отделявшие Флэштаун от Синклера, были преодолены. Ровно в одиннадцать утра молодые люди сошли с поезда на Центральном вокзале города Синклера.

Съев по сандвичу, друзья подсчитали деньги и обнаружили, что у них остался один доллар и двадцать центов.

— Пять золотых су Вечного жида! — воскликнул, смеясь, Жан Рено.

— Yes! Достойный капитал для освобождения заключенной в высокой башне Прекрасной Принцессы, победы над злыми духами и завоевания Империи! Go ahead!

— Что в вольном переводе означает: идем туда!

— Сначала в редакцию «Инстентейньес», в мою дорогую газетку. Она такая богатая и щедрая, а я — ее любимое дитя. Вы увидите, my dear Джонни, как, сказав у дверцы сейфа: «Сезам, откройся!», я легко и быстро получу две тысячи долларов в счет будущих репортажей.

Продолжая обсуждать эту тему, друзья сели в трамвай, который доставил их прямо к небоскребу, где находилась редакция.

На нижних этажах здания размещались многочисленные ателье, магазины, мастерские. По мере роста этажей появлялись различные службы, а также квартиры, тем шикарнее, чем выше они располагались. С появлением дирижаблей аристократия предпочитала селиться на верхних этажах, оставляя пролетариям нижние.