Только теперь Маша заметила рыжего. Расталкивая «танцоров», он пробирался к дрожащему куну.

«Солист» поднес палец к глазам, вынул платочек и со скорбным видом смотрел, как на белой материи проступало пятно. Вид крови будил в нем какие-то мрачные чувства. Наконец, он взмахнул тряпицей, повернулся на каблуках и, захватив щенка боком ступни, точно мячик швырнул его за обрамление магистрали, где с шелестом разрывали воздух невидимые транспортеры, затем, насупившись и заложив руки за спину, решительно двинулся прочь, уводя за собой толпу. Маше вскрикнула, увидав, как рыжий метнулся за обрамление. Невидимая сила выбросила живого куна обратно на площадь. Взвыла сирена. Маша хотела вскочить. Ноги не слушались. Она рухнула в кресло, будто провалилась в яму.

Когда, наконец, придя в себя, она выбралась из аквариума, быстролет скорой помощи уже скрылся за Городом Башен. Рыжего на площади не было. До такой степени «не было», точно Маша сама от начала и до конца его выдумала. Она не знала о нем ничего: ни имени, ни рода занятий, а главное – индекса.

«Кордебалет» уже покидал площадь, и, не сознавая зачем, Маша бросилась его догонять и скоро врезалась в строй «танцоров». Ее колотила дрожь. Она стонала, отчаянно пробираясь вперед. Сначала ее пропускали. Но с каждым шагом двигаться становилось труднее. Она уже не шла, а едва протискивалась. И, наконец, оказалась перед стеной, которую не смогла пробить.

– Куда вы, девушка? – спросил симпатичный мужчина.

– Пустите! – крикнула Маша.

– Туда нельзя!

С ней были обходительны. Она сама наскакивала на этих симпатичных парней, толкала, дергала их за одежды, кричала, молила: «Пустите!». И вдруг узнала «солиста». Его отделяли от Маши спины парней, идущих сомкнутым рядом. Ей показалось, что кроме «знака ответственности» имел он еще одно украшение. Не на груди – на лице. Не знак, но что-то подобное знаку. Ей стало жутко.

– Убийца! – крикнула Маша, пытаясь прорваться.

– Тише. Зачем вы кричите? – шептали красавцы. Разве не видите, кто перед вами?

А «солист» в это время ласково ей улыбался, кивал и светился отеческой милостью. Она подумала вдруг: «Что со мной?! Я как-будто ослепла! Ведь это – не люди, а только похожие на людей больные машины!»

Процессия уходила, а Маша повернула назад.

– Боже мой! – стонала она. – Когда это кончится? Когда, наконец, автоматы уже отболеют нашими старыми хворями?

Приблизившись к пальме, она обхватила ладонями теплый и мягкий ствол, а когда опустила глаза, то увидела, что к ногам ее прижимается маленький кун – дрожащий и всхлипывающий.

2

Разговаривая с пилотом тран