Его рот двигался дальше с нежной настойчивостью, призывая к ответу, лишая способности к сопротивлению. Она чувствовала, как открывается ему, размыкает губы и тепло внутри нее превращается в обжигающий жар, когда он углубил поцелуй. Она скорее ощутила, чем услышала негромкий звук, родившийся в ее глубине ее горла, чувственное мурлыканье, которой потрясло бы ее, если бы она находилась в состоянии хотя бы подумать об этом.

Но она не думала. Ее рот приоткрылся шире под его увеличивающимся давлением, и ее свободная рука неосознанно прикоснулась к его щеке. Девушке казалось, что все остальное исчезло. И не было ничего в мире кроме них и этого пылкого, хрупкого мгновения.

Она не хотела, что это кончалось. Но это конечно произошло, одно мгновение перетекло в другое. Мужчина медленно поднял свою голову, и его глаза с тяжелым затемненным взглядом, столь чувственным, что заставил ее бешено колотящееся сердце пропустить удар и вызвать в ней яркую вспышку жара в ответ. Ее пальцы все еще прикасались к его щеке, и под ними она ощущала напряжение абсолютного контроля.

Его голос выразил то же самое напряжение, когда он произнес. — Я так хочу Вас, Дайна. Но я обещаю действовать медленно. Вы всегда сможете остановить меня одним словом. Помните об этом, пожалуйста.

Она наполовину кивнула, все еще находясь в бурном потоке неотразимых эмоций и ощущений. Ее рука медленно опустилась, и она уже не отшатнулась, когда он мягко развернул ее к выходу из чулана — к окружающему миру.

Он держал ее за руку всю дорогу до ее офиса.

Несколько дней пролетели в водовороте дел, как для Дайны, так и для всех, кто был связан с музеем. Медленный процесс преобразования устаревшей системы безопасности продолжался. Часто, проявляя беспокойство, появлялся Вульф, и Морган активно обсуждала с ним бесчисленные детали ее работы.

Дайна продолжала заниматься собственной работой, проводя долгие часы в своем офисе. За это время ее мучитель звонил дважды. Он не просил ее о чем-либо, просто повторял свои изначальные угрозы.

Она не говорила об этом Максу, частично потому, что знала — это расстроит его, и частично, потому что она смогла оставаться относительно спокойной. Этот шепчущий голос все еще наполнял ее холодом и будил болезненные воспоминания, но девушка заметила, что она могла уже справляться с этими эмоциями и с каждым днем все больше могла себя контролировать. Она больше не была одна. То, что Макс был рядом, давало удивительную возможность с легкостью предстать перед угрозами ее безликого мучителя, и, несмотря на то, что здравый смысл диктовал повысить меры безопасности, даже немного развлекаться.

Помимо этого, Макс начал то, что она могла определить только как ухаживание за ней, и это вытесняло из ее головы мысли о любых других мужчинах.

Как он и обещал, Макс действовал медленно. Он не смущался трогать ее теперь, случайные контакты, которые иногда приводили к нежным поцелуям, которые зачастую становились обжигающими. Он никогда не заходил дальше этого, и всегда именно он останавливался первым. Дайна ощущала его контроль, и поскольку время шло, ее доверие к нему продолжало основательно расти. В нем не было абсолютно ничего, что напоминало бы ей насилии или просто применении силы, ничего, что вызвало бы страх или ощущение паники.

Так же как и росло ее доверие к этому мужчине, так же и исчезал ее страх перед физической стороной отношений с ним, пока это чувство росло и укреплялось, уже не являясь такой открытой раной, как это было изначально.