Это имело смысл для Дайны — и улучшило ее самочувствие. Но все еще оставалось беспокойство, и она должна была его озвучить. — Вы помогаете мне зажить. Помимо предоставления мне безопасного места и времени, Вы помогаете просто… будучи Вами.

Он улыбнулся. — Это плохо?

— Это является запутывающим. — Она встретила его пристальный взгляд так непосредственно, как только могла. — Как я узнаю, что то, что я чувствую к Вам не основано на чувстве благодарности?

Это было впервые, когда девушка допустила, что она испытывает какие-либо чувства к нему, и Макс замер, пристально глядя на нее. Она была настолько красива, сексуальное платье, льнущее к ее тонкому телу, пламенеющие волосы, создающие тонкие особенности ее прекрасного лица. Он хотел ее так долго и так сильно, что чувствовал, будто он ждал ее вечность. Но ее преследующие сапфировые глаза были затенены, а нежные губы дрожали. Она выглядела настолько уязвимой, он знал, что мог потерять все, если бы его собственный ответ был неправильным — или менее честным.

В тот же момент он хрипло произнес, — я чувствую благодарность. Благодарность, что Вы доверились мне достаточно, чтобы оставаться со мной. Благодарность за то, что Вы вошли в мою жизнь, когда я уже почти оставил надежду. И я не вижу — что в этом не так, Дайна. Разве Вы еще не поняли? Я люблю Вас.

Это было последней вещью, которую она ожидала услышать, и на мгновение Дайна была настолько ошеломлена, что могла только просто смотреть на него. Любовь? Он любил ее? Почти шепотом она произнесла, — Вы знаете меня всего неделю, как можете Вы?

— Я спросил Вас однажды, верите ли Вы в любовь с первого взгляда; Вы ответили — нет. А я верю, потому что знаю, что это возможно. — Он притянул ее в свои объятия. — Я люблю тебя, Дайна. Я полюбил тебя с первого взгляда, как только увидел.

— Это невозможно. — В темных закоулках ее подсознания, где скрывались самые примитивные эмоции, находились самые глубокие шрамы девушки. Именно там насильник причинил ей наибольшие страдания. Незаслуженный позор, осуждение, осознание того, что она уже никогда не будет чистой снова, вера в то, что она разрушена и просто недостойна. Глубокая душевная травма жертвы насилия и ужасные мучения, которые ей пришлось вынести, сделали ее совершенно беспомощной перед жестокостью человека.

Все эти заледеневшие эмоции бились в ее сознании, как будто какая-то дамба разрушилась от его слов. Она хотела вырваться от него, бежать и спрятаться. Это не было рациональным или логичным; не было просто разумным. Но все, что она знала в тот момент, было то, что она не имела права быть любимой.

— Дайна.

Моргая, она взглянула на мужчину и только тогда осознала, насколько жестким стало ее тело. Девушка задалась вопросом, что же такого было в ее лице, чтобы он настолько побледнел, а его глаза потемнели до черноты. Ее руки прижимались к его широкой груди. Она отодвинулась и старалась удержаться подальше от него. — Это невозможно, — повторила она тоненьким голосом. — Я не заслуживаю…

— Прекрати. — Скомандовал он, его голос такой мягкий в то же время был жестким. — Не смей когда-либо даже говорить такое. Даже не думай об этом. Это была не твоя ошибка. То, что, случилось с тобой, было ужасным, Дайна, но это не сделало тебя грязной. Это не сделало тебя хуже, чем ты была раньше. Ты заслуживаешь всего самого лучшего, что только может предложить жизнь, и особенно любви.

Глава 6

Охваченная беспорядочными эмоциями Дайна прекратила свое сопротивление. Он притянул ее в свои объятия и задержал напротив себя. Девушка не понимала, что те чувства скрывались в ней, и осознании их, было одной из самых трудных задач в ее жизни.