Дверь бара открылась, жалобно скрипнув несмазанными петлями, впустив человека в длинном, до лодыжек, кожаном пальто и широкополой шляпе. Тщательно подстриженные седеющие бакенбарды, в кривых почерневших зубах — тонкая сигара. Он остался у двери, внимательно всматриваясь в лица посетителей. С табурета поднялся молодой человек, они пожали друг другу руки и исчезли за автоматами, явно отправившись в туалет.

Дэниел кивнул им вслед.

— Через шестьдесят секунд один из них выйдет и уберется отсюда. Другой останется колоться там, в сортире.

Иза чувствовала себя отвратительно.

— Который из них дилер?

— Кто знает? Может, оба, покупают для себя, продают другим, чтобы иметь возможность опять купить. Чаще всего так и бывает. Тот, кто выйдет первым, сегодня толкает.

Как и предсказывал Дэниел, первым вышел человек в кожаном пальто. Он ушел и многие даже не заметили, что он вообще приходил. Через пять минут появился и молодой человек, он шел медленно, расслабленно, по пути здороваясь с приятелями. Следующие полчаса он просидел молча, потом ожил и включился в жизнь бара.

— Вот наш человек, — пробормотал Дэниел.

— О ком ты?

— Тот, кто может найти для нас Полетт.

— Я думала, мы спросим бармена.

— Можем попробовать, но скорее всего он не знает, а если и знает, то не захочет сказать или предупредит Полетт, прежде чем мы до нее доберемся. — Он покачал головой. — Слишком большой риск.

— А тот парень в военной рубашке, он как будто в коме, он разве не опасен? — спросила Иза скептическим тоном.

— Он наркоман, ему нужны деньги. Чтобы заработать их, он не задумываясь продаст свою бабку людоедам. А уж Полетт продаст за здорово живешь.

— Или Бэллу, — прошептала она.

— Когда мне нужны были бабки, я продавал все.

Иза отвела взгляд от молодого человека и взглянула на Дэниела. Он явно пытался ей что-то объяснить.

— Не будь слишком строга к Полетт, Иза. Это бессмысленно. Попытайся понять. Когда у тебя ломка, становишься способен на все. Умирает совесть, отсутствует всякий контроль. Ничего не можешь с собой поделать.

— И способен продавать детей? — ужаснулась Иза.

— Я продавал все, чем владел, Иза. Все, что мог украсть. Боевые медали моего отца. Несколько семейных реликвий, которые так старалась сохранить моя мать. Воровал у брата. Даже торговал своим телом.

— Ты… что?

— Ты не ослышалась. Как сделала ты вчера вечером.

— Это совсем другое дело!

— Конечно, другое. И ты продалась всего один раз. А я поступал так много, очень много раз.

Изидора дрожала, она была не в состоянии взглянуть на Дэнни, и он это понял.

— Ты должна была знать. Я не хочу скрывать от тебя правду.

— Ты дошел и до этого? — прошептала она. Блэкхарт печально кивнул. Он видел, в каком замешательстве Изидора. Прошла, казалось, вечность, прежде чем она заговорила, и внезапно Дэнни почувствовал себя беззащитным испуганным ребенком. Он хотел бы сейчас вернуться в свою скорлупу защититься… Губы Изы шевелились, но она не могла выдавить из себя ни слова.

— Как страшно! — прошептала она наконец. — И ты рискнул снова. Ради меня? Ради Бэллы?

— Ради себя. Видишь ли, я надеюсь, что ты окажешься самым сильнодействующим лекарством в мире.