— А что с «Дастером»?

— О, вы, как будто, вспомнили о своей профессии? — На лице министра отразилось явное неодобрение. На него начинало действовать вино, вытаскивая на свет Божий не лучшие черты характера.

— О нет, что вы! Но это больше чем простое любопытство. Мой муж очень тесно связан с проектом.

— Ммммм… — Деверье переваривал информацию. — Скажите, какие у вас отношения с мужем? — спросил он. — Или это слишком прямой вопрос?

— Не очень хорошие… хотя… Пожалуй, так я могу определить их.

— Мир тесен, — задумчиво сказал Пол. — Ваша семья и моя так пересеклись… Очень тесный мир. — Он поболтал темно-красное вино в стакане, помедлил, вдыхая аромат, потом сделал большой глоток. — Итак, «Дастер». Вам, как профессионалу, миссис Дин, я дам совершенно откровенный и прямой ответ: «Без комментариев». Но лично вам признаюсь: мы продвигаемся. Не очень быстро, но, безусловно, и не слишком медленно. Сейчас дело зависит, скорее, от политиков, чем от финансистов, а поскольку политические убеждения стоят недорого, я убежден, что сделка будет заключена. Ваш муж может быть спокоен.

Деверье польстил Изе своей откровенностью, но его поразило, как мало это ее заинтересовало. Казалось, мысли этой женщины витают где-то далеко.

— Кстати, о семье, — начала она, — это ваш отец? На той фотографии на рояле?

Деверье кивнул.

— И, я полагаю, ваша жена?..

— Она умерла. Много лет назад.

— Простите меня.

Деверье помрачнел. Иза чувствовала, что ведет себя бестактно, но остановиться не могла.

— А ваша дочь?

Он оживился, ему явно хотелось рассказать ей о девочке, но, кажется, был не в состояний найти подходящие слова.

— Моя дочь… не живет дома. — Он помолчал, потом добавил: — Семья, Иза, может быть скалой, на которой вы строите свою жизнь. Но иногда о нее разбивается вся ваша жизнь. — Грустный тон делал невозможным дальнейшие расспросы, как будто что-то навалилось на Деверье, готовое придавить его. Она чувствовала, что боль Деверье была искренней.

— Временами мы должны чувствовать себя одиноко. — Она не собиралась вызывать его на откровенность, но и сочувствовать не собиралась.

— Ну… кое-что помогает… Например, моя работа. — Он сделал над собой усилие, пытаясь встряхнуться. — Светские развлечения. У меня много знакомых. Я вдовец. У меня свой дом. Машина. — Он подшучивал над собой. — Некоторые женщины, кажется, находят это…

— …интригующим? — договорила за него Иза. Голубые глаза Деверье глядели на нее прямо, взгляд был внимательным, вызывающим, и он был в восторге, когда Иза ответила на его взгляд. Значит, она не собирается уклоняться. Он обозначил желание и тут же сменил тему.

— Скажите, почему вы выбрали журналистику? Это тяжелая профессия для женщины.

Вот это вопрос! Как на него ответить? Иза и сама толком не знала почему. Безрассудство, любовь к риску? Мужчины? Людей манят недостижимые высоты, а гордость и высокомерие сбрасывают их оттуда.