– Можете. Если сегодня приедете ко мне, – жестко сказал следователь. – И уточним ваши инициалы. Фамилию, имя, отчество. Я не совсем понимаю, что такое Дранко, хотя мне говорят, что вы достаточно известный человек в определенных кругах.

– Это только слухи. И не Дранко, а Дронго. Меня обычно так называют.

– У нас в прокуратуре не приняты клички, – сразу заявил следователь, – мы привыкли обращаться к гражданам по фамилиям или по имени-отчеству. Когда вы сможете ко мне приехать?

– Это официальный вызов?

– Считайте, что так. Когда мне вас ждать?

– В двенадцать. Вам удобно?

– Я весь день на работе. Мне удобно все, что помогает нашему расследованию. Ровно в двенадцать часов я буду вас ждать. Пропуск будет внизу, у дежурного. Постарайтесь не опаздывать.

– Понятно. Можно один вопрос?

– Какой?

– Сколько вам лет?

– Это не имеет к нашим делам никакого отношения, – отрезал Талганов и положил трубку.

«Молодой и задиристый, – подумал Дронго, – считает себя уже лучшим профессионалом и всех, кто старше его хотя бы на несколько лет, – никчемными стариками. Не говоря уже о тех, кому за сорок. Эти для него просто «выживающие из ума бронтозавры». Все правильно. В молодости мы всегда бываем категоричны. Придется ехать к этому Талганову и узнать, что ему нужно».

Без пяти двенадцать он уже был у дверей прокуратуры. Поднялся на второй этаж, где его ждал следователь Аксен Талганов. Дронго открыл дверь:

– Разрешите?

– Я занят, – крикнул ему Талганов. Он говорил по телефону.

Дронго улыбнулся и закрыл дверь, отступая в коридор. Талганову было не больше двадцати пяти. У него было круглое лицо, характерные узкие глаза, приплюснутый нос. Очевидно, он был родом откуда-то с Северного Кавказа. У молодого человека были пухлые, но упрямо сжатые губы. Он еще наслаждался своей должностью и огромными правами, которые давала эта должность.

Дронго подошел к окну. Сколько таких молодых «петушков» он видел в своей жизни. Увы, жизнь обламывает их очень быстро. Некоторые закаляются, превращаясь в злых и бойцовых петухов. Некоторые ломаются, уходя из органов, предпочитая сменить профессию. Некоторые становятся циниками, равнодушными к судьбам людей, с которыми работают. У каждого своя жизнь, но как стремителен путь от молодого, дерзкого, полного амбиций и надежд следователя Талганова до раздавленного жизненными обстоятельствами, поникшего, сдавшегося и ни на что не претендующего Николая Сутеева! Дронго посмотрел в окно.

– Где вы пропадаете? – услышал он за спиной голос следователя. Очевидно, Талганов, закончивший телефонный разговор, не выдержал и сам выбежал из кабинета, чтобы найти вызванного свидетеля.

– Вы сказали, что заняты, – спокойно ответил Дронго, поворачиваясь к нему лицом.

– Заходите, – пригласил следователь, – я уже освободился.

Дронго вошел следом за Талгановым в небольшой кабинет. Следователь уселся в свое кресло. Достал небольшой магнитофон. Положил его на столик.

– Я буду записывать наш разговор, – сообщил он, – а потом все оформлю в качестве протокола. Вам нужно будет еще раз зайти к нам, чтобы все прочитать и подписать.

– Обязательно, – кивнул Дронго, – задавайте ваши вопросы.

– Сначала формальности, – возразил Талганов. Очевидно, молодой следователь хотел, чтобы последнее слово в разговоре со свидетелями всегда оставалось за ним.

– Ваше имя, отчество, фамилия, год рождения, место рождения, национальность, гражданство, – начал перечислять следователь, доставая анкету.