Какой бы ни была причина, Эйсебий ей радовался. Он собирался какое-то время подержать «Победительницу» на месте. Он все еще оставался слишком близко к крепости, чтобы так рисковать, пока не выпустят залп. После этого малва потребуются долгие минуты, чтобы перезарядить огромные орудия. Достаточно времени, как думал Эйсебий, чтобы выполнить его поспешно придуманный план.

Темные очертания крепости внезапно осветились огромной вспышкой. В то мгновение, когда Эйсебий увидел выстрелы, он нырнул под щит и закричал Калоподию:

— Давай! Сейчас!

Слова почти полностью перекрыл грохот пушек.

Эйсебий увидел, как Калоподий нажал на рычаг, и тут же снова поднял голову, чтобы в последний раз взглянуть на расстояние между «Победительницей» и ее преследователем.

Скорее, оценить его. Эйсебия сбила с ног перелетевшая через борт волна. А затем он чуть не свалился в воду, когда «Победительница» стала яростно раскачиваться.

Малва снова промазали.

Плюясь и кашляя, Эйсебий начал выкрикивать новые приказы. Ожидавший этих приказов рулевой поменял направление работы левого колеса на обратное, и теперь правое и левое колеса стали работать в противоположных направлениях. «Победительница» задрожала, остановилась и начала — медленно, с трудом — поворачиваться к приближающемуся сторожевому судну.

Самыми худшими были первые полминуты или около того. После этого «Победительница» стала разворачиваться быстрее. Наконец Эйсебий увидел, как сторожевое судно само судорожно начинает менять курс.

— Слишком поздно, ублюдки, — прошипел он. Затем Эйсебий бросился в темное помещение под щитом на носу и пробрался к стволу стреляющей огнем пушки. Двое артиллеристов уже установили ствол в первом отверстии, из которого можно было стрелять по сторожевому судну малва. Когда Эйсебий миновал Калоподия, слепой молодой грек вручил ему кремень и весело сказал:

— Готово — но не промахнись.

— Маловероятно, — ответил Эйсебий так же весело. Глядя сквозь прорезь, он видел, что сторожевое судно неизбежно остается в зоне досягаемости. — Ну что ж, поджарим малва.

Мгновение спустя он повернул клапан и воспользовался кремнем. Его действия соответствовали только что произнесенным словам.

К нему вернулся лоцман.

— Пусть Бог благословит старого императора! — воскликнул он. — Если бы он не сконструировал эти приспособления так, что они работают в обе стороны…

Менандр кивнул с серьезным видом.

— Все-таки не стоит плохо отзываться о ремесленниках.

Осень 533 года н.э.

Когда судно, которое Эон назначил своим флагманским кораблем, покинуло гавань Чоупатти, Антонина с Усанасом стояли на корме. Отсюда открывался наилучший вид на длинный, высокий, крутой мыс, который смотрел на гавань. Крепость, где Эон встретил смерть, находилась на этом мысе. Местное население называло это место Малабарской возвышенностью. Так называлась и его гробница.

Антонина думала, что аксумиты захотят вернуть тело Эона в Аксум. Но если отбросить банальные трудности транспортировки останков через океан, командующие саравита — с которыми согласились Усанас и Эзана — решили, что более подобающим будет похоронить его на Малабарской возвышенности. И таким образом, как и Александр Македонский, Эон нашел последний приют в земле, которую покорил, а не там, где родился.

Затем впервые все маратхи, за исключением ее мужа услышали от Шакунталы рассказ о том, как она впервые встретилась с аксумским принцем, в те дни, когда все еще была принцессой, и о том, как Эон спас ее из плена малва.

— Однажды я думала, что может прийти день, когда я выйду замуж за Эона, — завершила речь Шакунтала.