— Погода… — выдохнула я. — Да. Не очень.

— А поживаешь-то как? — он улыбнулся уголками губ.

Я отстранённо отметила, что улыбка незнакомцу идёт, и даже очень. Ещё отметила ровные тонкие губы, короткую негустую щетину и тёмные, словно омут, глаза.

— Хорошо поживаю, — сказала, внутренне замерев.

— Голова не болит?

— Нет, — ответила напряженно.

В следующий миг к столику подошла официантка и разговор временно прервался. Я получила новые приборы, а брюнет сделал заказ. Есть он не собирался, только кофе.

Вокруг было достаточно людно, и это, с одной стороны, успокаивало. С другой — оторвавшись от собственной чашки и оглядевшись, я поймала несколько завистливых взглядов. А потом опять вздрогнула, услышав:

— Как прошла ночь?

Новый взгляд на собеседника, и…

— Неплохо. — Я постаралась придать голосу невозмутимость. — Ездила с одногруппниками в Сити. Мы в клубе до утра танцевали.

— Понравилось?

— Очень, — увы, но я напряглась ещё сильнее. — Только теперь спать хочется.

Байкер хмыкнул и отвлёкся, чтобы забрать принесённый кофе, после чего смерил насмешливым взглядом и сказал то, что слышать совершенно не хотелось:

— Ты врёшь, Лирайн. Ты вернулась в Кросторн гораздо раньше, чем они.

Стало по — настоящему жутко, однако я попыталась возмутиться:

— Вы за мной следили?

— Можешь называть меня Крамом, — неожиданно представился парень. И уже после этого пояснил: — Нет. Я просто видел, как ты, невзирая на ментальное внушение, прошла мимо дверей клуба и направилась к подземке. Последовать за тобой я не мог, поэтому пришлось опросить свидетелей. О том, кто ты и откуда, рассказали твои друзья, и вот… — он картинно развёл руками, — я здесь. Верю и надеюсь на встречу.

Последние слова были какими-то неуместными, впрочем, это значения не имело. Главное — он видел и вычислил. Только признаваться я не собиралась.

— Какое еще внушение?

Губы парня дрогнули в тёплой улыбке.

— Лирайн, у тебя не получается. Ты явно не привыкла врать.

Не ошибся, и от этой его правоты по телу побежали холодные мурашки. Зато новая догадка никаких особенных чувств почему-то не вызвала. Я спросила почти равнодушно:

— Вы меня убьёте?

— Зачем нам тебя убивать? — помолчав, отозвался он.

Я тоже помолчала. Потом задала ещё один вопрос:

— То есть о том, что я не вернулась в клуб, знаешь не только ты?

— Все знают, и эта ситуация вызвала некоторую… хм… напряженность.

Напряженность? То есть…

— То есть всё-таки убьёте? — повторила предыдущую мысль я.

Собеседник тоже повторил:

— Зачем? Каков мотив?

Странно, но теперь я окончательно успокоилась и ответила так, будто продолжаем говорить о погоде:

— Я слишком много знаю. Я видела монстра. Видела, как те трое его убивали. Видела всех вас, и Фатос не смог меня загипнотизировать.

— И что? — хмыкнул Крам. Вроде небрежно, но на лице отразилась какая-то особая задумчивость.

— Ничего. Но я свидетель и могу быть опасна.

— Чем, например? — хмыкнул он.

Я не ответила и в то, что никакой опасности для их группы не представляю, не поверила. А байкер подарил новый задумчивый взгляд и сказал:

— Про монстра поподробнее. Что значит «видела»?

— То и значит, — недоумённо нахмурилась я.