Рурк посмотрел туда, куда показал старик.

– Моя дочь зовет меня.

Хэнс провел рукой по зеленому сукну игорного стола, подгребая к себе кучу меди и серебра.

– На этом я заканчиваю, – с развязной улыбкой заявил он, опуская деньги в карман. – Это лучшая игра, которую я когда-либо сделал, джентльмены, – Хэнс взглянул на партнеров и поправил галстук. – А теперь мне пора.

– Так скоро? – надула губки Мэйбл, официантка; опершись обеими руками на стол, она искусно демонстрировала Хэнсу свои прелести.

Хэнс небрежно сунул ей монетку и поднялся.

– Извини, милашка, но Законодательное собрание завтра утром начинает работу. Мистер Рэтфорд обязательно потребует меня к себе.

– В собрание или еще куда-нибудь? – фыркнул Артис Джадд.

Он был вне себя от ярости, поскольку Хэнс только что выиграл у него последние деньги. За этим изворотливым молодым человеком давно укрепилась слава шулера: с тех самых пор, как четыре года назад он появился в Ричмонде. Однако Хэнс был слишком ловок, чтобы попасться с поличным.

– Что, черт возьми, это значит? – поднял он голову.

– Абсолютно ничего, мой друг, – с фальшивой улыбкой заверил Джадд. – А впрочем… – он помедлил, внимательно рассматривая свои ногти. – Поговаривают, что старый черт очень близок со своим хорошеньким мальчиком.

Среди слушателей, собравшихся вокруг игорного стола, прошел нервный смешок. Впервые кто-то осмелился сказать вслух то, о чем до этого все только шептались.

Хэнс беззаботно рассмеялся, но в ту же секунду его кулак, как молния, с громким хрустом врезался в лицо Джадда.

– Подонок! – прохрипел Джадд, хватаясь за челюсть.

Взяв себя в руки, Хэнс, как ни в чем не бывало, надел перчатки, потом, взглянув на Джадда, снова стянул одну из них и швырнул ее под ноги обидчику:

– Завтра на рассвете, в Шабз-Грин, на берегу Джеймс, со стороны Честерфилда.

Даже на заре над прекрасной травой Шабз-Грин дрожала августовская жара. Хорас Рэтфорд сидел в черном закрытом рессорном экипаже и рассеянно тер рукой лоб.

– Не делай этого, Хэнс.

– Я должен, Хорас. Я сам вызвал его.

Хорас сухо рассмеялся:

– Это происходит почти каждые день – мы все такие обидчивые! Поверь, если ты откажешься стреляться, никто косо не посмотрит на тебя. Хочешь, я сделаю так, что Артиса Джадда вымажут дегтем, обваляют в перьях и выгонят из города?

Хэнс раздраженно схватился за ручку кареты:

– Хватит, Хорас. Я устал от того, что ты постоянно улаживаешь мои дела, заглаживаешь мои промахи. Пора мне и самому что-то сделать.

С этими словами Хэнс вышел на поляну, вдыхая полной грудью летний воздух. Где-то в зарослях пел пересмешник; легкий ветерок шелестел кронами деревьев. Странно, но мысль о том, что именно сегодня Артис Джадд может всадить в него свою пулю, не казалась Хэнсу противоестественной: когда дело заходит о смерти, один день ничем не отличается от другого.

Артис Джадд приехал верхом, в компании троих друзей. Они весело рассмеялись, увидев Хэнса.

– Ну, что скажешь, щенок? – подначил Джадд. – Еще не поздно попросить пощады.

Хэнс бросил на него яростный взгляд, но промолчал.

Секунданты, как положено, отошли к краям поляны. Затем начали расходиться противники.

Сначала Хэнс решил унизить достоинство Джадда и выстрелить в воздух. Но Джадд, как всегда, схитрил, и успел прицелиться раньше, чем это сделал Хэнс. Пуля обожгла его левую руку, чуть ниже плеча.

Гнев оказался сильнее боли, заставив Хэнса забыть о своем намерении разрядить пистолет в воздух.