Кот замурлыкал и потянулся, вцепившись когтями в землю.

– А тебе до этого и дела нет, – улыбнулась Женевьева, наклонилась и выдернула последний сорняк.

По дороге к дому она остановилась, чтобы набрать в фартук дикой малины, которая росла прямо во дворе. Кот бесшумно шествовал за девушкой.

Войдя в дом, Женевьева поворошила угли в очаге. После этого уже в лиловых сумерках, окруженные звуками вечернего леса, они с котом принялись за ужин. Девушка старалась не думать о рыбе, которую ела, пытаясь убедить себя, что должна быть благодарна реке за изобилие. Но, Боже, как же ей надоели и запах, и вкус рыбы!

Женевьева пододвинула тарелку коту, уступив ему свою порцию, а сама положила в очаг несколько поленьев и фартуком раздула огонь. Было уже темно, но ложиться спать еще не хотелось. Девушка взяла книгу и принялась листать ее, отыскивая страницу, на которой остановилась.

Книгами Женевьеву снабжал Лютер Квейд. Заметив интерес соседки к чтению, он принес как-то несколько пособий по земледелию. Иногда Лютер являлся с только что освежеванным кроликом или угощал вяленой олениной, приготовленной его женой-индианкой.

Женевьева с нетерпением ожидала этих редких визитов. При всей своей неразговорчивости Лютер все-таки приносил вести из города и всегда давал массу полезных советов.

Женевьева подняла взгляд к своим полям, уже освещенным полной луной. Ее мысли постоянно возвращались к этим двум большим, мягко закругленным холмам. В коричневой, напоминающей рубчатый плис, земле было заложено огромное богатство.

Девушка еще долго смотрела на поля. Все это теперь принадлежало ей, и что делать с этим богатством, предстояло решать тоже ей. Медленно, как луна выплывает из-за облаков, на лице Женевьевы появилась улыбка.

ГЛАВА 5

– Денег у меня нет, – просто сказала Женевьева.

Дигби Ферт сложил вместе кончики пальцев, строго и внимательно рассматривая необычную гостью из-под бровей, напоминающих седеющие щетки.

– Что вы знаете о том, как выращивают табак, миссис Калпепер?

Женевьева грустно посмотрела на свое розовое кисейное платье, доставшееся ей от Пруденс, так как вся ее одежда уже износилась, и прикусила губу. Решимость девушки оказалась поколеблена, и не впервые. Разумеется, глупо было отправляться в Йорктаун вместе с Лютером Квейдом, глупо было мечтать в одиночку возродить ферму. Но уже через минуту Женевьева распрямила плечи и твердо посмотрела в глаза комиссионеру.

– Мне известно, как он пахнет, когда его курят в таверне. Но я немного интересовалась тем, как возделывать землю, а она на моем участке первоклассная и когда-то давала по два урожая в год.

– Табак очень трудно выращивать. Процесс должен быть непрерывным, и если окажется неправильным хотя бы одно звено, это может означать провал. Каждый шаг в подобной цепи требует искусства, рассудительности и просто везения, миссис Калпепер.

– Я все понимаю, мистер Ферт. Я прочитала трактат мистера Черинга вдоль и поперек.

Собеседник Женевьевы набил трубку, раскурил ее и, хмурясь, смотрел на девушку сквозь кольца серо-голубого дыма.

– Ну почему, миссис Калпепер? – наконец спросил он. – Почему вы хотите создать именно табачную плантацию? Поверьте, это очень ненадежное, порой жестокое дело.

Женевьева в упор посмотрела на комиссионера, затем решительно произнесла:

– Я хочу, чтобы на моей земле что-нибудь росло, мистер Ферт.

Кустистые брови Ферта взлетели вверх, но взгляд из-под них вовсе не казался неприязненным.

– А как вы полагаете осуществить это, миссис Калпепер?

– Если вы сейчас дадите мне заем, я куплю семена, инструмент, лошадь и найму работников, чтобы в январе подготовить грядки для рассады.