Женевьева недовольно поджала губы. Она слышала подобный спор уже бесчисленное множество раз. Интересно, что же отец поставит на кон сегодня? Ночную выручку? Или новую железную печку? Девушка так расстроилась, что уронила совок для мусора, который держала в руке.

Уотни Элиот тут же взорвался:

– Чертова девка! Мне нужно подумать, а я никак не могу сосредоточиться из-за всего этого шума, – он дернул дочь за руку. – Убирайся!

Женевьева бросилась к двери, вся пылая от обиды и унижения. Однако чья-то сильная рука преградила ей дорогу.

– Минуточку, – голос Рурка заглушил ругательства Элиота. Молодой человек стоял в дверях, как изваяние, не давая Женевьеве выйти из комнаты. – Я знаю, как решить вашу проблему, мистер Элиот, – он презрительно посмотрел на Уотни.

Тот сощурил глаза:

– И как же?

Рурк прошел в комнату, едва не касаясь головой потолка.

– Насколько я понял, у мистера Пиггота есть с собой деньги, на которые он должен купить жену для своего клиента.

Пиггот решительно покачал головой:

– Может быть и есть, но в долг я не дам!

– Я имел в виду не это. Скажи мне, сколько она стоит? – неожиданно спросил Рурк, кивнув в сторону Женевьевы.

Пиггот, судя по всему, начал что-то понимать, и идея ему явно понравилась. Действительно, если ему удастся выиграть кон, деньги Корнелиуса Калпепера станут его собственными, и окажется, что он не только получит жену для плантатора, но еще и заработает на этом. Пиггот оценивающе посмотрел на Женевьеву, которая в ужасе стояла у стены.

– Слишком молода, – с сомнением произнес он. Уотни довольно улыбался, словно идея принадлежала ему самому.

– Полных семнадцать лет, Генри. Может содержать дом, выполнять всю грязную работу. Кроме того, здесь любой готов поручиться за ее непорочность: всех ухажеров разогнала.

Мужчины рассмеялись, а Женевьева снова залилась краской стыда.

Пиггот с минуту колебался, все еще разглядывая девушку, затем едва заметно кивнул:

– Хорошо. Она подойдет. А теперь покажи карты.

По-прежнему широко улыбаясь, Уотни с явным облегчением открыл свои карты. Это оказались одни трефи. От радости у Женевьевы даже закружилась голова. Все-таки есть польза от того, что отец умеет так ловко передергивать карты. Девушка с ненавистью посмотрела на Рурка.

Пиггот озадаченно погладил свой небритый подбородок.

– Очень хорошо, Уотни, очень хорошо, – он театрально пожал плечами и закатил глаза, а затем почти игриво показал полную руку червей и бубей, которые начисто били трефи. – На этом я кончаю, джентльмены, – добродушно произнес Пиггот. – Утром я появлюсь здесь, чтобы отдать необходимые распоряжения. Девушка должна выйти замуж в Лондоне, по доверенности, – при этом он строго посмотрел на Элиота. – И даже не думай нарушить слово. Девушка моя. У меня есть небольшая компания знакомых матросов с «Благословения», которая, в случае чего, не откажется помочь мне.

Элиот просто не находил себе места от бешенства: он проиграл, и уже ничего нельзя исправить. Игру объявили законной, и все медленно поплелись в пивную. Никто не произнес ни слова, но даже приятели Элиота были поражены низостью того, что только что произошло.

Женевьева находилась в состоянии шока, но, взглянув на резкий профиль Рурка Эдера, сразу пришла в себя.

– Какое вы имели право? – зеленые глаза девушки сверкали ненавистью. – Зачем вы еще торчите здесь?

Рурк казался слегка ошарашенным.

– Я ведь просто предложил.