Карди вышел из камеры, закрыл дверь, запер замок и двинулся по узкому мостику вдоль тюремного корпуса. Сердце пело от возбуждения. Самое трудное осталось позади, тем не менее губы гангстера были по-прежнему сжаты в жесткую линию, глаза настороженно прищурены, а тело готово к действию.

Охранник соседнего корпуса бросил на него короткий взгляд, развернулся и побрел обратно вдоль вверенного ему ряда камер. Лишь благодаря железной воле гангстер продолжал идти, не срываясь на бег.

Только когда стражник пропал из виду, Спайк позволил себе ускорить шаги.

Вниз по лестнице на первый ярус, пересечь его. Из сектора камер — в прогулочный двор и оттуда — к северному шлюзу.

В караулке у шлюза горел слабый свет.

Карди постучал.

Дежурный открыл.

— Скафандр, — произнес Спайк. — Я выхожу.

— Ваш пропуск?

— Вот. — Беглый гангстер поднял бластер.

Рука дежурного метнулась к кобуре на боку, но шансов у него не было. Оружие Спайка коротко полыхнуло, и охранник рухнул на пол.

Мельком взглянув на тело, Карди извлек скафандр, надел его и вышел к шлюзу. Внутри шлюза, задраив за собой внутреннюю створку, он повернул замок внешней. Та распахнулась, и беглец ступил на поверхность Ганимеда.

Огромными парящими скачками, от души благодарный слабой гравитации, Спайк понесся прочь. На востоке сиял купол Сателлит-Сити. На северо-западе маячили темные, черные в тени холмы.

Человек в скафандре направился в сторону холмов и исчез во мраке.

III

Сенатор Шерман Браун был счастлив.

Ему удалось смыться от Иззи Ньюмана, и вот он здесь: сидит на корточках на полу в «Фонаре Юпитера» — одном из самых шумных ночных клубов во всем Сателлит-Сити — и фотографирует двух ветеранов, увлеченных спором по поводу битвы при Ганимеде.

Вокруг стариков уже собралась толпа любопытных: спор относился как раз к той разновидности оживленных дискуссий, что привлекают зрителей и в любой момент могут перерасти в драку.

Возбужденный сенатор приклеился глазом к видоискателю и щелкал кадр за кадром. Эта серия снимков должна занять достойное место в его альбомах.

— Мы припечатали вас и разбили наголову! — Кулак Грэмпа Паркера с грохотом опустился на стол, — И мне плевать с самой высокой колокольни, как нам это удалось. А если ваши замечательные генералы были такие охрененно умные, то каким же образом мы сумели порубать вас на фарш?

Юрг Тек, трясущийся от старости марсианин, в свою очередь треснул кулачком по столу.

— Вы, земляне, выиграли эту битву по чистому везению! — Его писк был исполнен праведного гнева. — Вы не имели на это никакого права и по всем правилам воинского искусства должны были потерпеть поражение. Ведь это было ясно с самого начала. Ваша стратегия была неверна. Ваше расположение в пространстве было неверно, ваш выбор времени был неверен. Александр, когда повел ваши крейсеры на наш флот, должен был быть стерт с лица пространства.

— Но его не стерли! — рявкнул Грэмп.

— Просто повезло! — пискнул в ответ Юрг Тек, — Случись та битва снова — и мы победили бы. Что-то пошло не так. Что-то, чего историки не могут объяснить. Проработай все на бумаге — и увидите, что Марс выигрывает при любом раскладе.

Грэмп грохнул по столу обоими кулаками. Борода его воинственно встопорщилась.

— Черт подери твою злобную шкуру, — зарычал он, — битвы происходят не на бумаге. В них участвуют живые люди, настоящие корабли и оружие. И самую большую роль играют в них люди. Храбрецы становятся победителями.