Кэролайн стояла в центре комнаты и ждала, пока та уйдет. Через несколько минут стало ясно, что горничная уходить не собирается. Кэролайн откашлялась и спросила:

— Гм, мне полагается дать вам чаевые?

Женщина ласково улыбнулась.

— Нет, барышня. Помочь вам раздеться?

— Нет-нет. Я сама справлюсь.

— Когда будете готовы, я могу помочь вам распаковать вещи.

— Э, вообще-то, думаю, я и с этим справлюсь самостоятельно.

— Если желаете, могу вас оставить. Когда понадоблюсь, потяните за шнурок у изголовья кровати.

— Да, прекрасно. Так будет лучше всего. Да, спасибо.

Как только горничная вышла, Кэролайн распахнула окно и выглянула наружу, надеясь взглянуть на город и, если повезет, разглядеть местность за его пределами. Но окно смотрело во внутренний двор с солнечным садиком, фонтаном и бесконечным потоком входящих и выходящих людей. Почему-то это огорчило девушку. Она отвернулась от окна и сурово отчитала себя.

— Возьми себя в руки, — шептала она. — Ты просто соскучилась по дому. Все равно Ручьи отсюда не увидишь. Начни думать о приданом. Ты уже зашла слишком далеко, теперь тебя не остановить.

Кэролайн вымыла руки, поплескала водой в лицо и решительно приступила к распаковке вещей. Из сундука она извлекла три платья, подаренные подругами, два из них почти новые. Несколько дней назад женщины в Ручьях собрались на совещание, после которого вынесли свой вердикт.

— Держись проще, — сказали они. — Нам не угнаться за мелиноверскими модами, да этого от тебя никто и не ждет. Как ни выкручивайся, они знают, что ты из деревни. Поэтому не пытайся выдавать себя за ту, кем не являешься. Просто будь сама собой.

Выбранные ими платья — белое, бледно-розовое и бледно-голубое — были просты и ничем не украшены, зато сшиты очень хорошо и из качественного материала. Короткие рукава оставляли руки открытыми, на пейзанский манер. Свободная талия не имела шнуровки и пояса. Кэролайн развернула их и повесила в шкаф. Один взгляд на них придал ей уверенности. На дне сундучка нашлась маленькая деревянная коробочка. Девушка вытащила ее и с любопытством осмотрела. Замок распознать не удалось. Она походила на восточную головоломку. Немного погодя, потеребив ее так и сяк, Кэролайн заставила-таки крышку скользнуть в сторону. Внутри обнаружились два крохотных бумажных свертка.

Она положила их на туалетный столик и по очереди развернула. В первом была пара золотых сережек с крошечными брильянтиками. Кэролайн узнала их — главный предмет гордости ее подруги Эшли. На бумаге имелась надпись четкими квадратными печатными буквами: "Ну не можем же мы отправить тебя ко двору без подобающих драгоценностей, правда? "

Второй сверток принес тоненькую золотую цепочку с маленьким сапфиром. Самое ценное имущество ее подруги Бренны, а на бумажке красовалась размашистая надпись: "Не посрами нас, милочка. Напиши и расскажи нам обо всем ". Последнее слово было подчеркнуто три раза.

Ее подруги. Теперь, уже всерьез затосковав по дому, Кэролайн прижала листки к груди и позволила навернуться по слезинке в каждом глазу. Немного помедлив, она сморгнула, убрала драгоценности обратно в коробочку и засунула ее под подушку. Потом улеглась на кровать и уставилась в потолок, стараясь заставить себя мыслить спокойно и логично.

Приданое, думала она. Приданое.

Нынче время витать в облаках напрочь отсутствовало. Хэл ногой распахнул французское окно, вылез на террасу и двинулся вдоль стены, пока не достиг следующего французского окна. Он постучал по раме костяшками пальцев, сообщая о своем прибытии, толкнул створку и очутился в просторных апартаментах брата.