— Бесполезно. Я подключил все дискреционные фонды. Даже при ста к одному у нас не хватит денег покрыть требуемое количество ставок.

— Я уже понял, — спокойно откликнулся Хэл. — Мы загоним фамильные драгоценности.

Этот день наносил принцу Джеффри один эмоциональный удар за другим. Он начался с обеда в обществе Кэролайн и внезапного осознания того, что любовь с первого взгляда, безусловно, не является мифом. Затем резкий переход от гнева к бессильной ярости, едва принц узнал, что его старший брат планирует еврейский погром. Тихое бешенство сменилось энтузиазмом, когда младший посвятил его в свой план по вытаскиванию семьи из долгов. А теперь Хэл подбросил в воздух очередную горящую головню и ожидал, что Джефф ее поймает.

— Что?! Продать драгоценности короны? Невозможно! Никогда!

— Не короны. Разумеется, не короны. Ты меня совсем за олуха держишь? Драгоценности короны принадлежат королевству, а не нам лично. Я имел в виду мамины.

— Боже мой! Это немногим лучше.

Хэл пожал плечами.

— Не фонтан, но можно попробовать.

— Мамины драгоценности! Хэл, некоторые из этих украшений хранятся в нашей семье на протяжении шести поколений. Алмазы, рубины, изумруды. Они бесценны.

— Далеко не бесценны. Ты удивишься, как быстро ювелиры смогут назначить цену.

Хэл подобрал волшебный меч, осмотрел лезвие и сунул его в простые деревянные ножны.

— Мы не можем этого сделать. Это же…

— … алмазы, рубины, изумруды. Я в курсе. Джефф, они — бесполезные куски похожего на стекло вещества, которые ценны только потому, что люди их таковыми считают. Как бы то ни было, мы же вернем их после турнира.

— Ты так уверен в себе и этом чертовом мече!

Хэл ничего не ответил.

— Все равно, — не сдавался Джефф, — чтобы продать украшения достаточно дорого, требуется время. А мы должны действовать уже завтра.

— Нам не надо их продавать. Мы можем просто занять под них деньги. Быстро получить наличные, как под дополнительное обеспечение.

— Мы получим только малую часть их истинной стоимости. — Джефф снова взялся за мел и счеты. — Однако — да. Мы можем это сделать. И все-таки остается главная проблема.

Хэл кивнул.

— Мама должна согласиться.

— Именно, — сказал Джефф. — И как ты заставишь ее пойти на это? Мама очень спокойно относится ко многим вещам, но все-таки речь идет о женщине и ее драгоценностях.

— Эх, была не была. — Хэл расчистил место на столе от бумаг и уселся на стол, положив меч на колени. — Понимаешь, Джефф, разговаривать с ней придется тебе.

— Что? Почему мне?! Это же твоя идея!

— Потому что мать взовьется до потолка, если обнаружит, что я участвую в турнире. И еще, она ни за что не согласится на этот план, если он будет исходить от меня. А ты изобразишь взрослого старшего брата и убедишь ее, что никто меня не убьет.

Джефф надул щеки и с шумом выдохнул.

— Это будет непросто. После конных поединков фехтование — самое опасное. А она по-прежнему считает тебя младенцем.

— Я знаю. В идеале я бы с радостью продал золотые цепи, которыми увешан Кенни, но, боюсь, мы вряд ли встретим понимание с его стороны.

— Не знаю, — покачал головой Джефф. — Мама такой визг поднимет…

Словно в подтверждение его слов из другой части замка до них долетел душераздирающий вопль. Юноши вскинули головы.

— Это не мама?

Других звуков не последовало.