Во время четвёртого или пятого повтора тварь ткнула меня, так что это вряд ли могло быть сном. Где‑то снаружи раздался вой, и слепящие росчерки молний вспыхнули и погасли на фоне почти музыкального переката грома.

Прежде чем пошевелиться, прежде чем открыть глаза, я замкнулся в защитную скорлупу. Звуки были реальны, как и сломанные ставни. Как тварь у подножия кровати.

– Мерлин, Мерлин. Вставай, Мерлин, – сказала мне она – длиннорылая остроухая личность, сдобренная клыками и когтями, с кожистыми зеленовато‑серебристыми крыльями, сложенными вдоль тощих боков. По выражению на морде я не мог сказать, улыбалась мне тварь или корчилась от боли.

– Проснись, Повелитель Хаоса.

– Грайлл, – назвал я имя старого семейного слуги.

– Айе, Повелитель, – ответил он, – тот самый, что учил вас игре с танцующими костями.

– Будь я проклят.

– Дело предваряет удовольствие, Повелитель. Я следовал за чёрной нитью по длинному и неприятному пути, чтобы прийти на зов.

– Так далеко нити не вытягиваются, – сказал я, – без должного толчка. Но и тогда может не получиться. Сейчас это возможно?

– Сейчас это легче, – ответил он.

– Как так?

– Его Величество, Савалл, Король Хаоса, спит этой ночью с прародителями тьмы. Меня послали, чтобы привести тебя к церемонии.

– Сейчас?

– Сейчас.

– Да, Н‑ну, о'кей. Конечно. Дай только собрать шмотки. Но как это всё‑таки случилось?

Я натянул сапоги вслед за прочими одеждами, пристегнул клинок.

– Я не посвящён в детали. Но всеобщее мнение, конечно, что со здоровьем у повелителя было плохо.

– Я хочу оставить записку.

Он кивнул:

– Короткую, надеюсь.

– Да.

Я нацарапал на куске пергамента с письменного стола: «Корал, вызван по семейному делу. Буду в контакте» – и положил возле её руки.

– Порядок, – сказал я. – Как мы это сделаем?

– Я понесу тебя на спине, Принц Мерлин, как давным‑давно.

Я кивнул, и половодье детских воспоминаний обрушилось на меня. Грайлл был чрезвычайно силён, как большинство демонов. И я вспомнил наши игры, с края Преисподней и – по всей тьме, в погребальных палатах, пещерах, на дымящихся полях битв, в разрушенных храмах, чертогах мёртвых колдунов и в мелких частных адах. Казалось, я всегда находил более забавными игры с демонами, чем с родственниками моей матери по крови или замужеству. Даже основную свою форму для Хаоса я выстроил на одном из демонических племён.

Изменив облик, Грайлл впитал кресло из угла комнаты, чтобы увеличить вес и приспособиться к моим взрослым габаритам. Пока, крепко цепляясь, я карабкался на его удлинившийся торс, он воскликнул:

– Ах, Мерлин! Что за магию ты носишь в эти дни?

– У меня есть контроль над ней, но не полное знание сущности, – ответил я. – Она – очень древнее порождение. Что ты чувствуешь?

– Жар, холод, странную музыку, – отозвался он. – Со всех сторон. Ты изменился.

– Все меняется, – сказал я, как только он двинулся к окну. – Это жизнь.

Тёмная нить лежала на широком подоконнике. Он протянул руку и, коснувшись её, бросил себя в полет.

Налетел могучий порыв ветра, как только мы упали вниз, рванули вперёд, взлетели. Мимо, качнувшись, промелькнули башни. Звезды были ярки, четверть луны уже поднялась, освещая брюхо низкой линии туч. Мы парили, замок и город уменьшились в мгновение ока. Звезды танцевали, став росчерками света. Полоса полной, растекающейся волнами черноты простиралась вокруг нас.