Она хмурит брови, будто не может решить, злиться ли ей или смеяться. Я чувствую, как улыбаюсь.

– Как тебя зовут? Я не знаю, спрашивал ли раньше.

– Нет, не спрашивал. Лив.

– Странное имя. Ты болела, когда была ребенком? Я имею в виду Лив, потому что твои родители надеялись, что ты выживешь или они тебя просто не любили?

Ее губы складываются так, словно она пытается сдержать улыбку. И все-таки улыбка побеждает.

– Лив, Ливви – сокращенное от Оливия. Оливия Хэммонд.

– А, – я медленно киваю, – красивое имя. Подходит намного лучше.

Я не могу отвести от нее глаз. Не хочу ни в малейшей степени.

– Что ж, Оливия, я сожалею о своем поведении, когда мы впервые встретились, и я надеюсь, ты примешь мои извинения.

Черты ее лица слегка искривляются, на долю секунды, но я замечаю это. Она подходит к столу и начинает суетиться с упаковкой пирога.

– Без разницы. Я пережила это. Твои слова все равно были правдой. Это довольно очевидно, что мне нужны деньги.

Самоунижение в ее голосе и осознание того, что это из-за меня, делает мой голос резким.

– Оливия.

Она поднимает голову, смотря на меня. И мой тон смягчается.

– Мне жаль. Правда.

Эти темно-синие глаза пристально смотрят в мои несколько секунд, прежде чем она мягко говорит:

– Хорошо.

– Хорошо, – мягко возвращаю я.

Затем она моргает и передает пирог Саймону.

– Вы можете взять этот, ему два дня, поэтому я не буду его продавать. Он может быть немного суховат, но это за счет заведения.

Саймон улыбается, как волк, которому только что передали раненую овцу.

– Девочка, ты действительно ангел.

– Можно ли ему вилку? – спрашиваю я. – Я не хотел бы слушать урчание его живота всю дорогу.

Ухмыляясь, она протягивает вилку.

И я хочу выиграть джекпот.

– Не хотела бы ты как-нибудь выпить кофе, Оливия? Со мной?

Прошло достаточно времени, когда я приглашал женщину на настоящее свидание. Это странно, волнующе и одновременно нервно.

– Я не люблю кофе. Никогда не пила его.

Мои глаза осматривают комнату.

– Ты работаешь в кофейне.

– Точно.

Я киваю.

– Хм, я понимаю твою мысль. Тогда это будет ужин. Ты свободна сегодня вечером? Я могу забрать тебя на обратном пути.

Она нервно смеется.

– Я думала, у тебя нет времени, – она делает пальцами кавычки, – «на ухаживания»?

– Некоторые вещи достойны, чтобы потратить время на них.

Это застает ее врасплох, от чего она заикается.

– Хорошо, я… не хожу… на свидания.

– Боже, почему? – в ужасе спрашиваю я. – Это чертов грех.

– Грех?

– Ты потрясающая, очевидно умная, ты должна часто ходить на свидания, предпочтительно с человеком, который знает, как это делается. – Я кладу руку на грудь. – По совпадению, я делаю это фантастически. Каковы шансы?

Она смеется, легко и заливисто. И это ощущается, будто я достиг последнего пика горы. Удовлетворенно. Больше, чем победа. Прежде чем она успевает ответить, рядом с ней появляется пушистая головная боль на четырех лапах, которая тявкает и рычит.

– Элли! – кричит она через плечо. – Боско не должно здесь быть!

– Что это? – спрашиваю я.

– Это моя собака.

– Нет. Нет, у меня есть собаки.