— Нет. Я останусь здесь, — сказал я.

— Мы обязаны вас обследовать. Вероятно, вы тоже пострадали, и скорее всего пребываете в шоке. Я вынуждена настаивать…

— Хорошо, хорошо. Но я никуда не пойду.

Тогда медсестра сунула мне в ухо термометр, и я заметил родителей Грейс у стойки регистрации.

— Харпер, — сказал я, кивая в их сторону.

Она направилась к матери Грейс, отдала ей форму для заполнения, словно передавала ответственность от меня за благополучие Грейс ей.

Так и должно было быть.

Мне нечего делать в жизни Грейс. Я зашел слишком далеко.

Автоматические двери открылись впервые с тех пор, как через них увезли Грейс. Я встал, чтобы поговорить с человеком, который вышел, но это оказался курьер, совершенно бесполезный для меня человек.

— Сядьте, сэр, — сказала медсестра, подталкивая меня к стулу и протягивая белый пластиковый стакан. — Пейте маленькими глотками.

Этой медсестре не стоило находится здесь, рядом со мной, тратить свое время на меня, когда она нужна была Грейс.

— Вы можете что-нибудь узнать о Грейс?

— Ее до сих обследуют, — сказала она, положив руку мне на плечо.

Когда она ушла, ко мне подошли ее родители. Что я мог им сказать? Я не смог уберечь их дочь.

— Ты в порядке? — спросила меня ее мать.

— Простите, — заикаясь ответил я.

Харпер опустилась на стул, а мать Грейс села рядом с другой стороны и похлопала меня по коленке. Ее отец вышагивал перед нами.

— Я должен был остановить ее.

— Это не твоя вина. Харпер сказала, что машина врезалась в бок такси, — ответила мать Грейс.

Как Харпер узнала? Разве это я ей рассказал?

Я кивнул.

— Она собиралась выйти. Я должен был выпустить ее со своей стороны.

— Тише, — сказала она. — Ты ничего не мог поделать. Они уже обследовали тебя? Ты должен настаивать на компьютерной томографии.

— Со мной все нормально. Но Грейс…

— Тссс, — сказала она, — все будет хорошо.

Она говорила властно, и я готов был ей поверить, мне хотелось ей поверить. Но с другой стороны я знал, что ничего не будет хорошо, если Грейс не выберется.

Проходили секунды, минуты, часы. Я сопротивлялся каждому желанию прорваться через эти автоматические двери и найти там Грейс. Что они там так долго делали с ней?

Наконец, двери снова открылись, и на этот раз вышла медсестра, сжимая клипбоард.

— Грейс Астор, — крикнула она.

Мы вчетвером окружили ее, отчаянно желая получить информацию.

— С Грейс все хорошо. Она потеряла немного крови, но она в сознании и спрашивает о Сэме.

У меня было такое чувство, будто я совершал спуск на американских горках — страх и волнение закрутились внизу живота.

— Она жива? — спросил я.

— Она немного ударилась, но все хорошо, — сказала медсестра. — КТ показало, что в норме.

С ней все будет хорошо.

— У нее ушиб и легкое сотрясение. Она сломала ногу в двух местах. — Я слышал, как мать Грейс вскрикнула, но я улыбнулся. Сломала ногу? И это все?! — Они вправят ей ногу сегодня днем, а затем наложат гипс. Мы дали ей обезболивающее. Она в сознании, и вы можете с ней увидеться, но не более двух одновременно. Сэм, мне провести вас к ней? — Я должен был быть великодушным и предложить сначала пройти ее родителям, но мне необходимо было сначала самому увидеть Грейс, чтобы точно удостовериться, что с ней все в порядке.