– Он – хороший работник, а нам всегда нужна помощь.

– Сестра Тереза полагает, что он не в себе. – Усевшись под кряжистой дикой яблоней, мать Бригитта жестом указала на скамью рядом с собой. – А ты?

– Я так не считаю. Он просто не может сосредоточиться. И слишком много говорит. Он… – Сорча села и попыталась подобрать нужное слово, которое охарактеризовало бы Арну. – Мне он почему-то внушает беспокойство.

– Понимаю. – Мимолетная улыбка согнала с лица матери Бригитты мрачное выражение. – Он говорит, что прибыл из Нормандии. Я не была там уже много лет, но могу допустить, что у него крестьянский говор.

Сама она говорила как французская аристократка.

– Вам не кажется, что он не тот, за кого выдает себя?

– А почему ты спросила? – Серые глаза впились в лицо Сорчи. – Думаешь, он лжет?

Сорча пожала плечами:

– Если та лодка не принадлежит ему, тогда чья она?

– Я и сама хотела бы получить ответ на этот вопрос. – Мать Бригитта была худой, как и остальные монахини. Монастырь был бедным. Она сидела, выпрямив спину, не позволяя себе прислониться к спинке скамьи. – Утром я прошла по берегу и увидела свежие следы мужских сапог.

– Сапог! – Сорча посмотрела на ноги Арну. Он был обут в грубые башмаки на деревянной подошве, а когда появился на острове, никаких вещей при нем не было. – На острове двое мужчин?

– Выходит, что так.

– Но если на берег выбросило еще одного мужчину, почему он не зашел в монастырь?

Тут Сорча вспомнила свой сон. Ей снилось, будто ее кто-то преследует, и она проснулась вся в поту от страха.

– Возможно, из-за тебя? – мягко предположила мать Бригитта.

– Вы считаете, что мне следует вернуться в… – Сорча осеклась.

– В Бомонтань, на трон? – При виде изумления на лице Сорчи мать Бригитта улыбнулась. – А ты думала, я не знаю?

– Вы никогда не упоминали моего титула. Может, Годфри вам что-то сказал?

– Годфри оставил мне много золота и сказал, что у тебя бывают приступы безумия и я должна оберегать тебя от тебя самой.

– Что?! – Сорча привстала со скамейки. – Годфри сказал, что я склонна к безумию? Зачем ему это понадобилось?

– В том-то и дело. Зачем? Чтобы я за тобой следила?

– И вы следили? – Сорча вспомнила о том, какая дружба завязалась между ней и матерью Бригиттой в тот первый год. – Следили.

– Мой долг заботиться о безопасности всех монахинь, находящихся под моей опекой, и я просто не допустила бы, чтобы им угрожала сумасшедшая.

– А я считала, вы проводите время со мной потому…

«Потому что я вам симпатична».

Мать Бригитта тихо засмеялась.

– Уже через месяц я поняла, что ты в здравом уме, и получала удовольствие от общения с тобой. Ты хорошо образованна. Образованней меня, а я получила блестящее воспитание. До революции бывала в салонах Парижа, встречалась с философами и учеными. Нетрудно было догадаться, что ты особа высокого происхождения. От меня не ускользнуло, что ты очень внимательно прочитываешь газеты, которые привозит мистер Макларен, делаешь из них вырезки, сохраняешь статьи, в которых говорится о Бомонтани. Я поняла, что ты в изгнании и, возможно, являешься одной из потерянных принцесс.

– Думаю, мне пора возвращаться в мир, – прошептала Сорча.

Она умолкла, надеясь, что мать Бригитта ей возразит.