Мы с Саванной сидели, держась за руки. Ветер ерошил ее волосы, поднимая их сзади как косынку. Два часа подряд я сверялся со звездами и компасом, пока не увидел зеленый мигающий огонек буя — вход в Коллетонский пролив. Мы приближались к запретным ныне водам округа, где в одну из ненастных осенних ночей 1944 года появились на свет.

Вскоре после полуночи мы пристали к подветренной стороне острова Кенсо. Здесь нам предстояло дождаться наступления прилива. Мы рассчитали, что у нас должно быть не менее двух футов воды под килем, если мы хотим добраться до острова Болотной Курочки. Перемену прилива мы сразу ощутили по натянувшейся якорной цепи. В три часа ночи я завел мотор, и мы двинулись в сторону запутанных и малоизученных протоков округа Коллетон. Шум двигателя казался возмутительным вторжением в безмятежную тишину этих мест. Примерно час мы ехали до солончакового болота, в центре которого и находился остров Болотной Курочки. Три протоки завели нас в тупик. Пришлось выворачивать на реку и делать новые попытки; две протоки также оказались тупиковыми. Стоило немного углубиться в пространство болота, как высокие травы существенно замедляли ход лодки, заставляя ее ползти с черепашьей скоростью. И только когда на востоке показалось солнце, а прилив достиг своего максимума, мы, уставшие и отчаявшиеся, попали в протоку, показавшуюся нам знакомой. Вскоре нас буквально вынесло на остров.

Я вытащил лодку из воды. Саванна спрыгнула на землю. Я зафиксировал винт мотора.

— Том, он был здесь, — возбужденно прошептала Саванна. — Боже, он здесь был.

— Надо спрятать лодку, иначе нас могут засечь с воздуха.

— Иди сюда. Люк облегчил нам задачу.

Под скрюченным от ветра дубом и заметно погустевшими пальмами Люк устроил себе главную базу. На деревья была накинута пятнистая маскировочная сеть. Под нею наш брат поставил большую водонепроницаемую палатку. Внутри мы нашли завернутые в непромокаемую ткань ящики с динамитом и круглые канистры с бензином. Тут же лежали винтовки, коробки с патронами и упаковки с супом из самок краба производства «Блу чэнел корпорэйшн». Помимо этого, в палатке Люк хранил небольшую парусную лодку и плоскодонку с маломощным мотором. В бочках емкостью тридцать один галлон находилась пресная вода.

Люк отремонтировал построенную отцом хижину: заново покрыл крышу и заменил сгнившие доски пола. В углу мы нашли свернутый спальный мешок, а посередине — небольшой стол и стул. На столе стояла полупустая бутылка «Дикой индюшки». Рядом с чистой тарелкой лежал экземпляр «Дочери ловца креветок» с дарственной надписью Саванны.

— Люк всегда отличался хорошим литературным вкусом, — заметила сестра.

— А меня удивляет, что здесь нет сборника цитат председателя Мао.

— Зачем они ему? Бумажным призывам Люк предпочитает настоящую борьбу.

Мы быстро разгрузили свою лодку и втащили ее в палатку. Болото переливалось золотом рассвета. Вода все прибывала. Она уничтожила борозду, прочерченную килем лодки в рыхлой земле. Мы разместили свои спальные мешки рядом с мешком Люка. Я зажег горелку походной газовой плиты и сварил кофе. К этому времени солнце полностью взошло.

— Судя по всему, Люк не появлялся здесь уже несколько дней, — сказал я.

— Тогда где же его искать?

— Не знаю. Вроде больше негде. Коллетон — неподходящее место для партизанской войны. Можно легко угодить в западню на каком-нибудь острове.

— Но ведь до сих пор Люк оставался неуловимым.

— Ковингтон — этот парень из ФБР — говорил мне, что на прошлой неделе Люка чуть не схватили.