— Похожая история была, но не с Шагалом, а Федотовым. Но Добронравов переложил эту историю на свой лад и примерил ее к Шагалу с единственной целью, чтобы ты не пыталась ее продавать.

— Совершенно верно, Александр Иванович,— согласилась Наташа.— Я вчера взяла эту картину и поехала к тем самым экспертам, что составляли акт. Они помнят тот случай. Добронравов часто обращается в гильдию независимых экспертов и всегда привозит подлинники. Их проверяют, оценивают и выдают соответствующий сертификат. Такая работа занимает сутки, если оплачивать срочность, что Добронравов и делал. Поскольку гильдия — частная организация и там работают, а точнее, подрабатывают, лучшие эксперты музеев, то в их сертификатах никто не сомневается. Но с другой стороны, экспертов не интересует происхождение картины, кто ее владелец и откуда ее привезли. Они делают экспертизу, не вникая в детали. Так вот, Шагал был подлинным, когда его привез Добронравов, и сертификат соответствует действительности. Картину, которую я привезла вчера, тщательно изучали. И если бы не свежесть красок, то они могли бы принять ее за оригинал. Плюс ко всему подвела современная текстура холста. Во времена Шагала таких холстов не было. Работа выполнена на высочайшем профессиональном уровне, но материалы использованы самые современные, которые можно купить в свободной продаже.

— Значит, экспертиза длится сутки, если хорошо заплатить. А он держал картину две недели. В течение этого времени делалась копия, и он возвращал владельцу копию с актом экспертов, сделанным с настоящего полотна. Так? — спросил Трифонов у Наташи.

— Совершенно верно. Я взяла у них копию, которую они выдали Добронравову на коллекцию картин Шестопала. Потом поехала в страховую компанию, где адвокат составил полюс по просьбе банкира и застраховал картины. Они подтвердили, что страховали коллекцию в соответствии с сертификацией экспертов и вызывали собственных экспертов. В подлинности картин сомнений не было, и их застраховали. Но если вспомнить, то Шестопал говорил о волоките, будто на страховку уходит чуть ли не полгода мытарств и поэтому он доверил это дело Добронравову. По документам время экспертизы и страховки заняло две недели. Возникает вопрос: а висят ли на стенах в квартире покойного банкира подлинники? Квартира опечатана, мы можем провести сами экспертизу.

— Так мы и сделаем. Если тебя, Неля, Добронравов пугал, чтобы ты не решалась продавать Шагала, то Шестопала ему и пугать не нужно было. Мультимиллионер вкладывал деньги в живопись и не собирался распродавать свою коллекцию. Там можно и всю коллекцию подменить. Все зависит от аппетитов Добронравова, о котором нам пока ничего не известно.

— Может, мне пора съездить в командировку во Владимирскую область к старому знакомому? — спросил Лыткарин.

— Причем срочно, Аристарх. Как бы с ним чего не случилось, как с его сыном.

— Он под надежной зашитой. Не так просто до него добраться.

— Неля, ты позволишь взять твоего Шагала на

некоторое время? Мы хотим показать его одному художнику.

— Бери. Мне не жалко. Только верни. Я уже привыкла к нему. И мне кажется, он точно такой же, каким был раньше.— Нелли Юрьевна всплакнула.

«Вот сволочь, старух и тех обирает»,— подумал Аристарх, и снял картину со стены.

2.

Анна Дмитриевна долго разглядывала свои марки, разложенные на столе.