Больше Трифонов ничего не слышал. Отца Анны он прекрасно знал. Вот теперь его по-настоящему застали врасплох.

2.

Завтрак проходил скромно. Что всегда украшало стол, так это белоснежная скатерть и свежие цветы. Ели серебряными приборами с фарфора. Сок, кофе, ветчина, тосты, икра, рисовый пудинг…

Длинный стол в столовой, серебряные подсвечники у окна, и три человека за столом: Анна Дмитриевна посередине, Артем по правую руку от хозяйки, Вероника — по левую. Молодые сидели против друг друга, но Ника даже глаз не поднимала, глядя только на стол и в свою чашку.

Артем чувствовал отдаленность между матерью и дочерью. Ника выглядела приютившейся сиротой, сама скромность и чистота. Такой он ее себе даже представить не мог. Тургеневская чувственная барышня.

Образ властной княгини соответствовал нарисованному ее близкими портрету. Очень красивое лицо. Безусловно, дочери унаследовали все лучшие черты своей матушки, кроме глаз. Только при дневном освещении понимаешь, что они темно-синие и с крупными черными зрачками. Белые волосы с сиреневым отливом и такая же белесая кожа без единой кровинки на щеках. Косметикой она не пользовалась, за исключением слабой розовой помады. Да, с друзьями хозяйки можно согласиться: она выглядела надменным тираном, перед которым все и вся вокруг трепетало. Но Артем видел под этой маской слабую усталую женщину. Очень ранимую и абсолютно незащищенную. Он очень хорошо помнил их первую встречу и взгляд, молящий о помощи. Может, он и не понял бы его, если бы не держал на руках умирающую мать и не видел ее глаз.

— Ты не опоздаешь в институт? — строго спросила мать.

— Я никогда не опаздываю,— тихо ответила дочь.

Артем помнил их прогулку к могилам предков. Это был не сон. Колечко с изумрудом оставалось на руке Ники, и, похоже, она не собиралась его снимать. Но после того дня им так не разу и не удалось остаться наедине. Он старался не думать о ней, но она приходила к нему во сне. Артем не помнил, что происходило в его снах, но просыпался ночью с сильно бьющимся сердцем и потом долго не мог заснуть.

Ника вытерла салфеткой губы, встала, сказала «спасибо» и вышла из столовой.

— Вероника — студентка?

— Да. Учится на втором курсе театрального института в группе Товстоногова. Ее считают талантливой студенткой. Кажется, ее судьба сложится так, как она сама того хочет. Редкий дар умения управлять своей судьбой. Она им владеет в совершенстве. За ее будущее я спокойна. Ника получит от жизни все, а если та будет сопротивляться, то она выбьет из нее все, что ей нужно, палкой, как пыль из старого ковра.— Немного помолчав, Анна Дмитриевна спросила: — Как ваша нога, Вячеслав?

— Хорошо, но могу уже обходиться без палки.

— Обопритесь о мою инвалидную коляску и покатайте меня по парку. Сегодня редкий солнечный день. Я хочу побывать на могиле дочери.

— Я готов.

В столовую вошла Варя с подносом в руке.

— Мы идем на прогулку, Варя. Если кто-нибудь нагрянет, пусть ждут в доме. Илью Романовича это тоже касается. Мы недолго.

Хозяйка завтракала, сидя в кресле-каталке, и ей не пришлось пересаживаться.

Артем взялся за ручки и выкатил коляску из столовой. Они проехали по коридору до каминного зала и выбрались в парк. Солнце, воздух, тишина и птицы…

— Они все еще поют, не понимая, что их подстерегает скорая зима,— тихо говорила Анна Дмитриевна ровным приятным голосом.— Я тоже еще хорохорюсь, не задумываясь о том, что меня подстерегает скорая смерть.

Артем хотел возразить, но она словно чувствовала его спиной и тут же добавила.

— Не надо меня утешать, милый юноша.