Райвин сказал:

— У нас здесь два кувшина сладкого вина, которые просто жаждут, чтобы их выпили в честь нашей победы.

— Ты совершенно прав, мой милый Лис.

Джерин поднял кувшин, который они открыли, чтобы вызвать Маврикса, и вылил его содержимое на голову фигляра. Пурпурно-красное вино обрызгало и его, и Силэтр, зато Райвин совершенно промок, чего Лис и добивался. Южанин отплевывался, кричал, махал руками, отчего винные брызги разлетались все дальше, и тер глаза. Джерин не сомневался, что под веками олуха жгло, но ничуть не жалел о содеянном.

— Какой ущерб! Непоправимый ущерб, — причитал Райвин, облизывая усы, чтобы проглотить хотя бы капельку драгоценного напитка. — Если бы не моя тяга к вину, мы бы никогда не сумели освободить северные земли от самого злого и ужасного проклятия в виде чудовищ.

— Если бы не твоя тяга к вину, — мрачно сказал Джерин, — нам бы не пришлось вверять свою судьбу двум богам, один из которых и так был на меня зол, а другой был готов разозлиться, ибо я сделал своей женщиной его пророчицу на земле. Но я окатил тебя вином из кувшина не потому, а за риск, которому мы тут подверглись. — Он поднял второй, непочатый кувшин. — Но все обошлось. И, раз мы добились успеха, это тебе. Можешь делать с ним все, что хочешь.

Райвин поклонился. С него еще капало.

— Ты самый лучший из всех земных лордов, дружище Лис.

— По правде говоря, я чертовски устал беспокоиться в каждый миг каждого дня, — сказал Джерин. — Если будет на то воля богов… — Он на секунду осекся, ибо в свете последних событий это часто употребляемое присловье обрело новый и очень значимый смысл. — Если будет на то воля богов, я, возможно, поблаженствую денька три в абсолютном спокойствии, прежде чем в очередной раз стрясется что-нибудь ужасное. Пойдемте, расскажем Араджису и остальным, чего нам удалось добиться.

Вэн, Фанд, Драго, Мэрланз с Фэборсом и Араджис Лучник стояли там, где их оставили. Неподалеку от хижины, на расстоянии, которое Джерин счел безопасным. Теперь он знал, что это не так. Если бы боги разгневались, ни одно место в северных землях, как бы далеко оно ни находилось от Лисьей крепости, нельзя было бы назвать достаточно безопасным, в чем уже наверняка убедились подземные твари.

Когда Джерин, Райвин и Силэтр вышли во двор, ожидающие зашевелились и загомонили, но пронзительный голос Фанд с легкостью перекрыл прочие восклицания:

— Что, на этот раз пьянчуга пролил вино и опять испоганил всю магию?

— Вовсе нет, — ответил Джерин, — Мы призвали богов, и подземные твари исчезли.

Общий гвалт резко усилился. Вэн удивленно сказал:

— Но как такое может быть, капитан? Вы ведь только что вошли в эту хибару.

— Что? Ты, часом, не спятил? — возмутился Джерин. — Мы пробыли в хижине по меньшей мере час, а то и два.

Он взглянул на Силэтр и на Райвина в поисках подтверждения. Те кивнули.

He говоря ни слова, Араджис указал на небо. Глаза Джерина вскинулись вслед за движением княжеского перста, устремленного к солнцу. Ему пришлось отвернуться, часто моргая, но то, что он все же успел заметить, заставило его раскрыть рот. Судя по расположению дневного светила, с момента их ухода в хижину прошла от силы какая-то пара минут.

— Не понимаю, сказал он, — но я тоже не лгу. Полагаю, истина состоит в том, что природа богов не совпадает с устройством обычного мира.

Араджис сказал:

— Думаю, тебе лучше поподробнее посвятить меня в эту историю. Предупреждаю, я не удовольствуюсь только тем, что сейчас здесь услышал. Сдастся мне, это просто уловка, чтобы не выполнять свою часть обязательств.