Вильгельм почти онемел от горя: его ответы на письма-соболезнования были короткими и отрывистыми. «Я несчастнейший человек в мире», – написал он королю Филиппу в ответ на высокопарные утешительные слова. Душевное потрясение и быстрая езда при коварной весенней погоде довели и его до болезни. У него были приступы озноба и высокая температура, но через несколько дней он поправился настолько, что смог заняться своими делами. Уже в то время, когда в Бреде готовились к похоронам Анны, Вильгельм отправил Филиппу письмо, в котором просил помиловать одного из своих солдат, имевшего несчастье убить человека в драке.

6

Более крупные государственные дела оставили Вильгельму мало времени для траура. Король Франции Генрих Второй просил мира, и в сентябре принц Оранский, разумеется, оказался среди тех, кто был послан обсуждать условия мирного договора с французскими представителями в приятном городе Като-Камбрези, в Арденнах. Это было неизбежно, потому что официальному предложению мира предшествовали попытки мирной дипломатии, которые Вильгельм вел с пленным французским маршалом, жившим у него в Бреде. Договор был заключен в апреле следующего года и был составлен по образцу, обычному для договоров между правящими династиями. В нем были незначительные изменения границы в пользу Филиппа, гарантии против будущих боевых действий и, как обычно, свадьбы, которые оптимистически считались средством погасить вражду между династиями: единственная дочь Генриха Елизавета должна была стать супругой Филиппа, недавно лишившегося своей пожилой английской жены. Но в Като-Камбрезийском договоре было сказано больше, чем было видно по его внешней форме. Речь шла не просто о полном разгроме или утрате сил одной из сражавшихся сторон; речь шла о том, что обе стороны осознали, что имеют общих врагов, против которых должны объединиться. Много лет папы и прелаты безуспешно старались примирить завидовавших один другому европейских правителей, размахивая у них перед глазами куклой в наряде турецкого разбойника. Но теперь, хотя турки иногда на короткий срок тревожили Европу, было похоже, что страшный разбойник далеко. В любом случае к туркам привыкли и поэтому стали относиться к ним почти с презрением. Эти иноверцы били молотом в ворота христианского мира, иногда их удары вызывали тревогу, но враг был только у ворот, в худшем случае доходил до заднего двора. Однако теперь, несмотря на все усилия пап, прелатов, закона и инквизиции, существовали новые иноверцы – и в самом центре дома.

Когда Реформация произошла, это случилось не потому, что учение Лютера было наилучшей формой религии, само лютеранство возникло в тот момент, когда агрессивные европейские династии увидели в церковной реформе средство укрепить свою власть и увеличить свои богатства, потому что растущий класс предпринимателей и торговцев, которому не было места в феодальной Европе, обнаружил, что эта вера легче совмещается с его мировоззрением, потому что Европа экономически и политически росла так быстро, что старая структура общества раскололась на части. Старая церковь была встроена в эту структуру и раскололась вместе с ней. Дольше, чем существует одно поколение, протестантизм вставлял свои клинья в трещины структуры католической феодальной Европы. От нее отвалились большие куски – Англия, Дания, Швеция, половина Германии; огромные трещины пересекли Францию и прошили Нидерланды.