Один из воинов – длинный, худой и желчный – вдруг нехорошо усмехнулся:

– Подожди, друг, будет тебе слава… Явится флот ромеев – никакого похода не надо, славы получишь немерено – не уезжая из дома!

– Думаешь, ромеи все же решаться напасть?

– А тут и думать нечего! – дылда опрокинул очередной кубок и махнул рукой. – Конечно же, они нападут, рано или поздно. Базилевс давно зарится на Африку, тем более – местные свиньи в любой момент готовы предать и с радостью откроют ему ворота везде – в Гадрумете, Таспе, Гиппоне. А в Карфагене ворота и открывать не надо… за неимением таковых! Старые стены разрушились, а новых никто и не строил – вдруг да местное быдло взбунтуется? Потом нам самим же в город и не войти.

Стражник был прав, прав абсолютно – униженное и презираемое вандалами местное население, конечно же, с радостью бы передалось под власть византийцев, вспомнив не такие уж и далекие римские времена. О, славному Гадрумету было, что помнить! В далекие времена третьей пунической войны его жители поддержали Рим, за что и получили все права римских граждан, потом немножечко захирели, а затем, начиная с Траяна и Септимия Севера, вновь обрели значимость и богатство – город стал столицей провинции Бизацены, появились цирк, термы, театр, великолепные акведуки и, конечно же, мощные стены и укрепленная гавань. Все это великолепие осталось и до сих пор… вот только от возможного нападения византийцев защититься было проблематично – если бы горожане восстали, то немногочисленный вандальский гарнизон оказался бы меж двух огней…так, несомненно, и случилось бы.

И тем не менее стражники почему-то чувствовали себя спокойно и вполне уверенно.

– Вы думаете, Гелимер-конунг успеет вернуться с флотом?

– Успеет, – пьяно ухмыльнулся десятник. – Не он сам так… кое-что другое… что вряд ли понравится ромеям!

– Корабль-город? – шепотом спросил Александр.

Десятник испуганно побледнел:

– Тсс!!! Я тебе этого не говорил, парень!

– Понятно, понятно.

– А ты – не спрашивал, – вандал оглянулся на своих громко болтающих сотоварищей и еще больше понизил голос: – Вообще, советую тебе проявлять поменьше немного любопытства, дружище Авдальд, иначе можно очутиться у нас куда раньше, чем ты думаешь. Только уже не воином, а узником в жарких объятиях палача.

– Я просто хотел… просто слышал краем уха… любопытно же!

– Я тебе ничего не говорил, Авдальд. Придет время – и ты сам все узнаешь.

А вот с этим Саша не спорил – и правда: всему свое время. Главное-то уже ясно – корабль-город («Мистраль», а что же еще-то?) существует, он где-то здесь, в этом мире, и вандалы на него надеются.

– Эй, кабатчик! – десятник – кстати, звали его Гатбольд, Гатбольд, сын Эрхенгавда – громко всплеснул в ладоши. – Зови своих девок – пусть пляшут!

Владелец таверны – грузный чернявый мужчина лет сорока – поклонился со льстивой улыбкой и что-то шепнул слуге.

Не прошло и минуты, как в зале появились музыканты – четверо молодых парней – кифара, бубен, там-там и свирель. Юноши низко поклонились, уселись в углу, скрестив ноги и заиграли. Тут же выбежали и девушки, танцовщицы в развевающихся полупрозрачных одеждах, сидевшие за столом вандалы сразу же оживились, зацокали языками…

На Сашин же взгляд, девушки были, скажем так – на определенный вкус: пухлые, с жировыми складками и бедрами столь широкими, что в узкую дверь танцовщицам, наверное, приходилось протискиваться боком, да и то – кое-что помешало б.