Дракон помедлил, помедлил, потом сказал: «Вот, есть!» — и распахнул пасть. Через мгновение принц как подкошенный рухнул на землю, изо всей силы зажав нос. Ибо то, что дракон изрыгнул, было самой отвратительной вонью на свете. Принц зашелся кашлем, задыхаясь и давясь.

Дракон сказал:

— Это ненадолго. Я выдал совсем малую дозу. Между прочим, думаю, это даже лучше. Пламя, в конце концов, можно загасить, а от вони не избавиться. И все рыцари улепетывают со всех ног, стоит мне дыхнуть на них. Вот только дамы-драконы тоже улепетывают. Ну что это за жизнь!

И голова дракона грустно поникла.

Принц Восторгус вскочил на ноги. Слегка, конечно, запнувшись при этом. В воздухе еще стоял отвратительный запах, но он был уже вполне переносим.

— Берни, — с энтузиазмом начал принц, — хотите отправиться со мной в Поктесме и быть представленным королю Фарадэю?

— Что? Это еще зачем? Чтоб меня миллион рыцарей забросали копьями?

— Ничего подобного. Поверьте мне, с вами станут обращаться по-королевски. У вас будет столько упитанных кроликов, сколько вы захотите. И травка, конечно, тоже.

— С чего это?

— Вот увидите. Так оно и будет. Но мне придется сесть на вас верхом. У меня же нет больше боевого коня.

Принц Восторгус возвращался верхом на Берни, сидя как раз позади его головы и оглядывая мир с высоты тридцати футов.

Сначала все видевшие его кричали, но принц успокаивал их:

— Друзья, не бойтесь. Это совершенно ручной дракон, к тому же очень добрый. Его зовут Берни. Берни, поговори с ними, пожалуйста.

Дракон охотно заговорил:

— Приветик, парни. Это всего лишь мы с приятелем, прынцем-королевичем.

Постепенно некоторые из крестьян, работников и оруженосцев разной степени важности, те, что были похрабрее остальных, стали следовать по пятам за драконом, внимательно следя, чтоб он никого по случайности не задавил. Его огромная голова на длинной шее раскачивалась из стороны в сторону, и принц Восторгус величественно махал рукой сначала направо, потом налево.

Как только новость распространилась, население стало сбегаться к дороге, по которой они продвигались, и к тому времени, когда Берни вошел в столицу и направился по главному бульвару к королевскому дворцу, толпа превратились в ликующую триумфальную процессию.

Дракон сказал:

— Хе, эти люди-человеки оказываются не так уж плохи, когда присмотришься к ним поближе, да, прынц?

— Да, они уже почти цивилизованные, — отвечал принц Восторгус.

Король Фарадэй вышел на балкон, чтоб поприветствовать их, так же сделала и Лореленэ, которая громко закричала:

— Примите поздравления, мой храбрый принц!

Придворный чародей тоже вышел, протер глаза и сказал:

— Я совершенно уверен, что это бронтозавр.

Но он так часто говорил о непонятом, что на него никто не обратил внимания.

Берни устроили в конюшнях как можно дальше от дворца, и король Фарадэй, присмотрев за всем этим, вернулся в тронный зал и обратился к принцу Восторгусу:

— Могу признать, что привести сюда это чудовище — не пустое дело, но все-таки не совсем то, о чем мы договаривались. Предполагалось, что вы сразите дракона.

— Разве вы не понимаете, живой ручной дракон в сто раз лучше мертвого, если мне позволено будет объяснить вашему величеству.

— Слушаю вас.

— Начнем с того, что, как я уверен, вы, подобно всякому респектабельному монарху, имеете одного-двух соседей, враждующих с вами на протяжении нескольких поколений. Наверняка вы опустошаете их земли, а они опустошают ваши, и множество людей с обеих сторон уже погибло в этих войнах.

— Конечно, не без этого.