"Ты понимаешь, что говоришь?"

«Прекрасно».

"Четвертый уровень смертельно опасен! Лишь сильнейшие иные седьмого уровня могут опуститься туда и вернуться назад, не лишившись рассудка! Я не встречал ни одного человека, которому бы это удалось…"

"Врешь, меня ты встречал. А я был на четвертом уровне, и назад вернулся… И рассудок пока при мне. Ладно, я понял. Не было у вас нормальных специалистов. Хорошо, проехали — след убийцы вы потеряли. Что еще?"

"Ты был… Если мы дадим тебе временное тело — ты сможешь это сделать?"

"Тело иншого?"

"Да, иного".

"С полным контролем?"

"Да, он будет иметь право вмешаться, он будет при сознании, но контроль весь будет у тебя".

"Я думаю, что смогу. Один раз смог? И второй смогу! Только, интересно, ты не забываешь, что для этого этот иной должен совершенно добровольно меня пустить к себе в голову? Тебя это не смущает? Где ты найдешь такого иного?"

"Не смущает. Этот иной — я".

"Да уж…"

"Я пообещал тебе помочь, пообещал сделать все, что в моих силах — я сделаю это. Мой учитель говорил мне — лишь тот, кто верен слову и делу своему, способен при жизни достичь прозрения и в следующем бытие возродиться на уровень выше".

"Никогда все эти восточные буддизмы-кармаизмы не понимал…"

"Ты и ислам с христианством не понимаешь".

"А чего их понимать… Два хилых божка пришли на землю, разные фокусы показали, и на тебе. Хороший пиар — еще не причина ни в кого верить. Мой знакомый некромант тоже смог бы Лазаря прозомбировать, а уж вознестись на небеса и Коперфильд может".

"Не зря тебя от всех церквей отлучили… Ты хоть во что-то веришь?"

"Я, сенсей, верю в себя самого! И ни при жизни, ни после смерти моя вера меня еще ни разу не подводила! Короче, так как, даешь тело?"

"Да. Завтра утром…"

"Давай лучше сегодня! Я не знаю, досуществую ли я до утра".

«Хорошо».

* * *

— Дорогая, мне срочно надо по делам… Я приеду поздно, может утром, ты меня не жди.

— Что-то случилось, Вань?

— Нет, все в порядке. Просто один мой старый… друг попал в беду, и я должен ему помочь.

— Это опасно?

— Нет, что ты… Алвит остается…

"Нет, он едет с нами! Алвит! Да? Алвит, иди за человеком, делай все, что он говорит, как будто бы это был я. Понял? Алвит понял! Человек усы — Михаил! Ты отрастить усы, да? Да, Алвит. Человек с усами — это я".

— Не, пусть лучше с нами пойдет — это и его друг тоже.

— Может позвонить в милицию? Или твои ученики, может кому-то из них…

— Дорогая, не волнуйся! Мне ничего не грозит. Если будешь волноваться — ты знаешь мой номер мобильного, звони. Пццц, — звук поцелуя.

Хлопает дверь, и человек, зыкруд и призрак выходят в прохладную зимнюю киевскую ночь.

* * *

Вечерний Киев… Долго добираться сенсею с Алвитом от Лесной до места моей гибели… Они — живые существа, и пусть у сенсея автомобиль, пусть вечером дороги пустынны — мне, бестелесному духу, не интересно ехать с ними. Я буду их ждать на месте, там, в темной подворотне, где пуля ночного снайпера сразила наповал одного хорошего человека… То есть меня.

Что такое жизнь города? Жизнь города — это жизнь каждого из его жителей. Именно из них, простых людей и могущественных инших, и состоит Киев. Без людей нет города, и человеческие жизни создают ту ткань бытия, тот неповторимый дух места, который мы все чувствуем, но не можем увидеть.