– А вдруг мы получим все удовольствия сразу? Скажем, призрак приведет нас к сокровищу.

– Мне казалось, ваше состояние столь велико, что в поиске сокровищ уже нет нужды, мистер Бромптон.

– Знаете, всегда есть смысл стремиться к чему-то большему. Это называется амбиции, мисс Уэдерли, и такие стремления в нашем государстве считаются весьма полезными для общества, а потому приветствуются.

– А я думала, это называется жадность, – с милой улыбкой заметила Сара.

Ей мучительно хотелось о6ернyrъся, но она сдерживалась. Потом сообразила опустить козырек от солнца и в прикрепленном к нему зеркальце увидела именно то, чего опасалась: Дэвид и Ариэль по-прежнему сидели голова к голове и шептались. О чем можно столько разговаривать, с раздражением подумала Сара, потом резко подняла козырек.

– Вы не любите амбициозных людей, мисс Уэдерли? И кстати, я просил вас называть меня Эр-Джей. А скажите, неужели в вашей жизни не было чего-то такого желанного, не коей светлой цели, ради которой стоило бы потрудиться и пойти на многое?

– Ну почему же, у всех есть цели и желания, и все мы стремимся к чему-то, но... – Сара старалась говорить как можно сдержаннее, голос должен звучать чуть равнодушно, – но я полагаю, что когда у человека есть больше, чем ему нужно, то приходит время остановиться и, что называется, подумать о душе.

– Похоже, вы намекаете на меня, – с улыбкой сказал Бромптон. – Но к чему такая сдержанность, мисс Уэдерли? Если бы вы на меня работали и от меня зависели, она была бы оправдана, но вы свободная, самостоятельная – и весьма состоятельная, насколько я знаю – молодая женщина. Не бойтесь, скажите прямо, что вы думаете обо мне. Полагаю, Сара вам кое-что про меня рассказывала?

– Я не стану это обсуждать, – коротко ответила она и, не удержавшись, бросила быстрый взгляд через плечо. И о чем можно так долго разговаривать?

– Жаль, – весело отозвался Бромптон. – Тогда расскажите мне об Арунделе. Я подумываю купить здесь дом. Милое местечко.

– Что именно вас интересует: цены на землю или люди, которые здесь живут?

Эр-Джей рассмеялся:

– Знаете, даже если бы я не знал наверняка, то быстро догадался бы, что вы с Сарой родня. Вы даже думаете и говорите почти одинаково.

– Я никогда не смогла бы столько работать, – Язвительно отозвалась девушка. – Сара у нас поистине святая.

– Я с вами полностью согласен, – кивнул Бромптон, поглядывая в зеркало заднего вида на парочку за его спиной. – Но вынужден вам сообщить, что как секретарь она ужасна. Представьте, недавно она чуть не пролила на меня кофе.

Сара быстро отвернулась и уставилась в окно. Нельзя, чтобы он увидел выражение ее лица. «Ах ты, негодяй, – думала она. – После всего, что я для тебя делала! А он помнит только какой-то кофе, который я «чуть не пролила»! Черт, надо было пролить тот кофе, и хорошо бы он был по-настоящему горячим!»

– Расскажите мне о жителях Арундела, – попросил Эр-Джей. – И о том, как вам здесь живется.

Сара напомнила себе, что она как-никак актриса, и, сделав над собой неимоверное усилие, вошла в образ Ариэль и успокоилась. Потом она начала рассказывать все то, что они разучивали, сидя вдвоем в ее крошечной нью-йоркской квартирке. Она рассказала про матушку Ариэль, ее детство и домашнее обучение. Об аристократии Арундела, и как они гордятся своими корнями и до сих пор называют сыновей в честь основателей рода. Сара старалась, чтобы речь ее звучала легко и естественно; она должна держаться в образе богатой и беззаботной девушки. Именно такой и казалась Ариэль самой Саре – до тех пор, пока Сара не встретилась с дьяволом в облике мисс Помми.