Секунд через пять на равнине показалось два человека, они уже не ползли, а проворно бежали, скрючившись в три погибели, и меж ними все время оставалась неизменной некая дистанция — аккурат длиной с человека, которого вырубили и волокут, держа над самой землей…

Ну да, вот они объявились в расположении диверсантов, таща бесчувственное тело. Все предусмотрели, ага — один из коммандосов извлек стальную толстую трубку длиной с локоть, проворно ее раздвинул, как телеантенну — получился прочный на вид шест, который тут же продели под связанные руки-ноги пленного, чье хайло уже надежно упаковано кляпом.

Ни одно лишнее окно в доме не зажглось, никакой суеты внутри — отряд не заметил потери бойца…

Все! Тот самый момент, когда подан сигнал, начался рывок, и ничего уже нельзя переиграть, изменить…

Все до одного вооружились стеклопластиковыми трубами, закинутыми на ремнях за спину — одноразовые, но не ставшие от того менее опасными, гранатометы. Сигнал — и дюжина людей в черных комбинезонах и шапочках-масках пришла в движение, в полном соответствии с намеченной диспозицией. Двое заскочили в хижину, откуда быстренько и выскочили, показав знаками, что никого внутри нет. Мазур постарался не думать о том, что произошло бы, наткнись там эти обломы пусть даже на мирных обывателей — и так ясно…

Двое пустились по темной улочке в сторону центра города — чтобы, отбежав метров на двести, заминировать ее на всю ширину — на случай, если регулярные войска, сориентировавшись в краткое время, решат вступить в баталию… и напорются на растяжки, колесами ли, ногами ли, а растяжки будут установлены в два ряда…

Четверо зашли с другой стороны дома. Видеть своих они уже не могли, и радиосвязи не было, но в ней и нужды нет — едва бабахнет первый взрыв, он станет сигналом для всех, что игра началась…

Мазур, как и остальные, присел на одно колено, положил трубу гранатомета на плечо и привел его в полную боевую готовность. Окна распределены заранее, так что двое в одно и то же окно ни за что не влепят, и ни одно не останется обделенным. У большинства осколочные заряды, способные вмиг обдать комнатушки тучей острейших осколков размером с бритвенное лезвие, у двоих на той стороне зажигательные, для массивной двери, скорее всего, запертой изнутри, припасен нехилый фугасик — чтоб войти с максимальным комфортом, а не высаживать ее собственными организмами: с годами привыкаешь обеспечивать себе максимально возможный комфорт, знаете ли…

Ага! Рональд первым нажал на спуск — и от него к домику с шелестящим свистом ширкнула огненная полоса, за которой тут же последовали другие. Окна вылетели мгновенно, но звона стекол не удалось расслышать из-за прогремевших внутри разрывов, по той же причине совершенно бесшумно, как в немом кино, разлетелась в щепки массивная дверь…

А в следующий миг они рванули к домику так, словно последнего отставшего должны были расстрелять перед строем — но опять-таки в строгом, заранее разработанном порядке, все расписано: кто врывается первым, кто вторым, кто третьим, кто в какую сторону уходит, кому какой этаж…

Половина ворвавшихся сразу кинулась на второй этаж. Мазур с двумя своими, как и предполагалось, ворвался на первый. С ходу всадил короткую очередь в прекрасно различимую на фоне занимавшегося пламени фигуру, собравшуюся было обидеть его из длинной трещотки — завалился, как миленький…

Вторая комнатка… ну, здесь, видно, все кончилось сразу, и три неподвижные фигуры воевать уже не в состоянии… но их все равно следует угостить контрольными, потому что всякое случалось, иные вроде бесповоротно дохлые вдруг оживали и пытались шарахнуть в спину, и иногда им это удавалось… бедняга Маркиз, не повезло, да, точнее, пренебрег контрольным выстрелом, и его на месте…

Его ребята кинулись дальше, а он остался в комнате.