Все исчезло в черном дыму.

Когда я снова проснулась, по императорской спальне бесшумно сновали слуги. Откуда-то лился свет, но я не могла понять, лампы это или солнце.

– Ваше Величество! – дружно выдохнули слуги, упав ниц, стоило мне сесть.

– Где Ли?

– Г-г-госудрь… Кто?

Ли занял место канцлера, пока я дрыхла, а город горел. Все вокруг готовились к концу света. Ясно же: раз драконы проснулись, грядет великий потоп и еще что-нибудь такое же великое.

– Государь, молю о прощении, если я зашел слишком далеко, – оправдывался Ли, которого называли теперь не иначе, как Его Сиятельство. Ли – имя раба, а подчиняться рабу никто не станет. Имена здесь меняют вместе со статусом.

– Не называй меня так, – попросила я. – Пожалуйста.

– Госу… Ваше Величество?

Именно Ли пришлось разбираться с царящим снаружи хаосом, и справлялся он, надо сказать, отлично. Я же отличилась лишь тем, что освободила Алима.

Великого хана, конечно, смутило превращение его армии в прах и пепел, так что он не замедлил отправить ко мне послов. За рисовым вином я однажды вечером объяснила Алиму, что собираюсь вернуть его отцу, но с условием, что после этого Алим вернется в Дайкоку и станет у нас послом Великой степи. С ханычем, по крайней мере, можно иметь дело, а то зашлют снова какого-нибудь ушлого шамана…

Алима долго уговаривать не пришлось.

– Ты и правда девица? – спросил он, уже изрядно захмелев.

– Конечно, нет! – рассмеялась я.

Алим облегченно улыбнулся.

– Ты, конечно, слабак, но я умудрился проиграть тебе дважды… Проигрывать девице было бы… – Он скривился, не договорив.

– Ага, – хмыкнула я.

– Тебе придется избавиться от этого твоего Ли, – заметил потом Алим.

– Избавиться? – Я подобралась.

– Ему нельзя верить, он слишком самостоятелен. Ты и сам это понимаешь, Рюичи. И все понимают, даже до меня дошло, – сказал он со смехом.

Я ничего тогда не ответила, но хрустальный флакон кирина начал все сильнее жечь мне грудь, и становилось понятно: нужно что-то решать.

Ту ночь мы закончили паршиво: прогулялись в императорскую темницу, куда я приказала поместить Рен. При виде меня тануки разразился лающим смехом.

– Что, пришла убить меня, чужестранка?

Я повернулась к пьяному в стельку Алиму.

– Ну-ка повтори, что в твоей степи делают с наглыми енотами.

Алим повторил, а мы с Рен внимательно выслушали.

– Ты не сможешь, – пролаял тануки.

– Верность нельзя купить, – повторила я его слова. – Но если уж продаешься, Рен, стоило выбирать хозяина умнее. Я бы тоже могла подарить тебе Шепчущих, и ты это знаешь.

Не буду описывать, что мы потом сделали. Что я потом сделала. Потому что вызывать драконов, уничтоживших целую армию, – это одно, а своими руками подталкивать енота в котел с кипящим маслом – совсем другое.

– Зря… – заплетающимся языком бормотал потом Алим. – Н-надо было… сначала… шкуру… с него… того.

Я кусала губы до крови, пытаясь заглушить вопли в ушах.

О Ли мне с тех пор считал нужным напомнить, наверное, каждый встречный. Об этом шептались слуги и мягко говорили новые министры, кстати выбранные Ли.

Он слишком много на себя берет. Именно он правит страной. Он слишком самостоятельный. Да как он смеет ставить себя наравне с генералами и наместниками, бывший раб! Да его в цепях нужно отправить на рудники Лянь, где ему самое место.