Герцог умер, когда попытался совершить насилие надо мной.

«Как умер? Я знаю, что от яда, но как именно? – впервые нарушил молчание Грэм. – Уверен, тебя обыскали, прежде чем допустить в герцогские покои. Да и Доминни, судя по всему, был сильным магом. Как он мог погибнуть от руки ребенка?!»

Я пронесла под языком шип кросии и вонзила его герцогу в шею.

Яд этого растения действует мгновенно, сложно добраться до противоядия, когда в считанные секунды онемевает все тело. Скорее всего, старый развратник даже и не понял, что с ним случилось.

«Если не ошибаюсь, яд кросии на хэмеллов не действует?»

Слава Судьбе, это так. Отэмис, внедренная во дворец Доминни в качестве любовницы Мальто, помогла мне сбежать. Жаль только, спустя годы он опознал в жене принца Северной империи бывшую пассию. Мальто прижал мою напарницу к стенке – и она заложила меня.

«Я помню, как ты испугалась перед коронацией, когда поняла, что посол вычислил тебя».

Да, глупая ситуация. Кто мог подумать, что у Мальто хорошая память? А Отэмис – слабачка и находка для шпиона?

Грэм хмыкнул, оценив мою слабенькую шутку. Значит, телохранитель больше не сердиться. Хорошо.

«И все же, почему не хочешь пойти на уступки некроманту? Что тебе стоит согласиться на его условия? Возможно, на Призрачных торгах появится возможность сбежать? А если он сделает так, как предложила ты и свяжется с храмом Судьбы, ты можешь упустить шанс на спасение. Да, они выкупят тебя из плена, но тогда придется снова служить им, чтобы вернуть деньги».

Эх, Грэм, ничего ты и не понял.

Я готова вернуться в храм, ведь четырнадцать лет меня устраивало служение Судьбе. К тому же мне все равно придется обращаться к Регине за помощью. Кроме того, если я соглашусь предстать на торгах, как чистокровный хэмелл, мне доведется испытать сильнейшую боль.

«А так ты ее не испытываешь?» – сарказм в голосе сатурийца усилился.

Да, испытываю. Но сейчас мне причиняют боль посторонние, а если я решусь на договор с похитителем, то больно сделаю я сама себе. А я так не хочу! Да и не смогу!

«Всего-то? Я помогу», – обрадовал сатуриец.

Ну и кто из нас извращенец?!

Спорили мы долго. Затем пришел некромант с помощником. Толстяк нес новую порцию отвара. Дверь за этими уродами не закрылась – стражники втолкнули в пыточную увешанного хианитовыми цепями Юлиана.

Парень смотрел только на меня, и в его глазах застыло странное чувство. Сожаление? Сочувствие? Недоумение? Не знаю, трудно улавливать чужие эмоции, когда свои зашкаливают. Хотя… наверняка жалость. Мокрая, окровавленная, избитая я представляла, несомненно, грустное зрелище.

– Что вы делаете? – каркающим голосом, сорванным до хрипа, пытаюсь остановить действия помощников некроманта.

Агграссец разворачивается ко мне, тогда как толстяк с одним из стражников продолжают привязывать руки Юлиана к перекладине столба, где только что висела я.

– Ты сможешь восстановиться после пыток, а твой любимый нет, – с гаденькой улыбкой произнес старик. – Как думаешь, сколько продержится он? Пока не сойдет с ума от боли?

Понятно. Он хочется вырвать мое согласие любой ценой.

И тогда я обломала ему назревавшее развлечение.

– Оставьте его в покое. Я согласна.

Когда уводили Юлиана, мне удалось снова поймать его взгляд. И он кардинально изменился. Неверие. Неужели думал, я позволю его пытать?! Странный маг. Я бы согласилась, даже будь на его месте незнакомый мне человек.

К тому же Грэм и так уговорил меня согласиться на сделку с некромантом.

– А может, все-таки продашь меня жрицам Судьбы? Они заплатят любую сумму?

Некромант скрипнул зубами. Да ладно тебе, не могла же я не попытаться в последний раз?

– Я снимаю с тебя хианитовый ошейник и разрешаю свободно передвигаться по двум уровням подземелья, – старик сначала защелкнул на моей правой руке тонкий браслет, а потом снял хианитовые кандалы.