Тане такое объяснение не очень понравилось, но он прямо сказал, что думает, и она не собиралась препираться с ним.

— Некоторые невинные девушки вели бы себя так же, как я, — заметила она сухо, — но не мне, пожалуй, судить об этом. Не так ли?

Штефан тяжело вздохнул.

— Я снова рассердил тебя, — сказал он. Ее вопрос был оставлен без ответа.

— Отпусти меня, Штефан. Я уже успокоилась, разве ты не видишь?

И тут Таня увидела, что он улыбается. Смотрит на нее и улыбается своей широкой, обезоруживающей улыбкой, которая, по всему видно, означала примирение. Но Таня терпеть не может его улыбку. У нее слишком сильно начинает биться сердце, когда она видит ее. Невозможно отвести взгляд от его чувственных губ, в ней оживают сладостные ощущения, которые он разбудил в ее душе недавно . Боже милостивый, он становится совсем другим, таким близким, когда улыбается…

Он не выпускал ее из объятий еще некоторое время. Неужели понял, прочел ее потаенные мысли? Таня отошла от Штефана на безопасное расстояние и отвернулась, чтобы не дай Бог не увидеть в его глазах почти то же, что испытывала она.

— Так что ты решил, куда мы направляемся? — спросила она.

— На юг.

Что ж, они пойдут на юг, решила Таня. У нее другой путь.

Таня прогнала мысль о том, что она для них теперь представляет огромную ценность и они будут следить за ней пуще прежнего. Ее мучил голод, у нее даже урчало в животе, а они словно не понимали, что не худо чем-нибудь подкрепиться. Тут до нее дошло, что такие богато одетые господа могут и не знать, как себя вести в таких условиях: что употреблять в пищу, как ее добыть. Вот это смешно! Нет, не очень, потому что от этого приходится несладко и ей самой.

Она уже собралась объявить, что может поискать подходящую еду, ягоды или растения, как вдруг Андор, ушедший вперед, крикнул, что нашел кое-что. Находкой оказался довольно большой дом, ферма при плантации, со всеми нужными постройками рядом во дворе. Это означало, что тут можно получить сейчас горячую пищу и взять с собой провизию. У Штефана и его друзей есть деньги, они смогут купить лошадей для дальнейшей поездки верхом. Но у Тани уже родился свой собственный план.

Однако ее надеждам не суждено было сбыться. Ее ни на минуту не оставляли одну, даже когда она отправилась по необходимости, и именно тогда Штефан пошел с ней вместе, проверил, нет ли в туалете, расположенном во дворе, второй двери, а потом только впустил ее внутрь. Интересно, а если бы туалета тут не оказалось, он тоже бы ходил с ней в поле? Вот глупость! Стоял бы и наблюдал, чтобы только не сбежала.

Они не задержались на плантации дольше, чем было необходимо для приобретения пищи и лошадей.

Здесь, среди чужих, Таня могла выкинуть коленце, хотя ее и предупредили, чтобы вела себя смирно. Но ей не очень-то доверяли теперь. И правильно, потому что она бы, несомненно, нарушила обещание, если бы кто-то мог ей помочь. Хозяин — старик, его жена — инвалид, остальные обитатели — рабы и слуги. Чего ждать от подневольных?

Настал час отъезда. Таня даже не стала спрашивать, с кем она поедет. Штефан взял ее аккуратно за локоток, впрочем, он и не отпускал ее руку все время, и подвел к своей лошади. Он одним махом посадил ее в седло боком, сам уселся сзади. Получилось, что Таня словно сидит у него на коленях, и это ее вовсе не устраивало. Одной рукой Штефан поддерживал ее спину, так вроде бы удобно, но плохо другое — он сам все время в поле ее зрения. Плохо, что он так близко от нее, касается ее, она чувствует тепло его тела, да еще если вспомнить, что он обычно легко возбуждается рядом с ней… Но хуже всего, что она видит его.