– Алик, – самым проникновенным тоном обращаюсь к горцу, – а ты, почему на скалу пошел?

Он возмущенно вскидывается и сердито посверкивает глазами в мою сторону. Затем, вспомнив видимо, что я вижу в темноте, резко отворачивается к стене и глухо отвечает:

– Марта, если я расскажу, даже ты будешь меня презирать.

Вот даже как! Это что же такого нужно было натворить, чтоб так казниться?! Однако Грас, услышав слова Алика, огорченно всплескивает руками и что-то сердито цедит сквозь зубы. Похоже он вовсе не согласен с такой самооценкой! А вот это уже интересно.

– Даю честное слово, – тем же голосом уверяю я, – что никогда не позволю себе никакого презренья! Рассказывай!

Алик несколько минут лежит неподвижно, так что я даже начинаю думать, что уговорить его не удалось. Однако потом тяжело вздыхает, садится и начинает, запинаясь и надолго замолкая, рассказывать свою историю.

Он родился в том самом горном замке, с тремя башнями и подвесными мостами и был вполне доволен жизнью и собой. Когда умер отец, а мать снова вышла замуж и переехала к мужу, Алик неожиданно для себя оказался владельцем родового замка. Он продолжал жить в ладу с собой еще несколько лет, пока не обнаружил, что состояние, оставленное отцом, как-то незаметно закончилось. По совету друзей Алик женился на приданом, и вернулся к прежнему образу жизни. Правда, вскоре с восторгом обнаружил, что, кроме денег, приобрел хорошенькую женушку, по уши влюбленную в него. Он расценил это как подарок судьбы, и двоих детей, появившихся один за другим в положенное время, воспринял так же. Каково же было его изумление, когда однажды выяснилось, что денег снова нет. Причем новость эта явилась к Алику самым неприятным образом, в виде кузена жены, вломившегося в его замок и устроившего скандал. Кузен кричал, что Алик прогулял два состояния и довел жену до нищеты, и теперь, чтоб накормить детей, ей приходится распродавать свои украшения и наряды. Алик не поверил вначале родственнику, но, заглянув все же в сундуки жены, обнаружил там только несколько старых платьев. Он пришел в отчаянье и попытался разузнать, чем зарабатывают деньги другие. Однако оказалось, что ничего из того, чем занимались его знакомые, Алик делать не умел. И тогда он понял, у него есть только один путь, уйти на скалу, чтобы красавица жена смогла выйти замуж за более достойного.

Он давно замолчал, вздохнув, отвернулся к стене и кажется, уснул, а я все не мог сообразить, чем же можно помочь в таком случае. Тем временем Грас потихоньку перебрался поближе ко мне и, помявшись, шепнул, наклоняясь к самому уху:

– Он не все тебе сказал. Он поет. Чтобы его послушать приезжают даже из самых дальних замков. У нас закон, всех кто приехал в гости, нужно угостить. И Алик угощал. А некоторые жили по несколько дней. В нашем замке всегда было полно гостей.

– Вот гости и схрупали два состояния, – понимающе подхватываю я. – А они, что, не понимали, что после их визитов ваша звезда по миру пойдет?! Ну, или на скалу!

– Какая звезда? – озадаченно мотает головой Грас. – ты про что, Марта?!

Ах, ну да, в этом мире нет такого смешного обычая, какой был когда-то в моем, каждого кто поет для публики, называть звездой! Но вот что мне вспоминается, все эти звезды очень даже не бедно жили! Были у них специальные посредники, что ли, которые занимались финансовыми вопросами "звезд". И среди этих посредников случались такие ушлые, что могли и очень посредственного певца продать по высшей цене.

– Не обращай внимания, это я о своем, – бормочу горцу, пытаясь облечь в ясные формы мелькнувшую у меня мысль, – скажи лучше, откуда все-таки у тебя были деньги?

– Не было! – сердито шепчет Грас.