Алик, презрительно поглядывая на удрученного пустынника, молча уходит вместе с принцем и его телохранительницей.

– Ты поел? – спрашиваю Ориза, пытаясь отвлечь его от грустных мыслей.

– Да, вот, – он сует мне мешок с провизией.

Ого, а парень то явно умеет торговаться лучше меня, я получил бы за эти деньги раз в пять меньше продуктов.

– Пусть будет у тебя, понесете по очереди с Аликом, – возвращаю мешок Оризу.

– Ты уверена, что он вернется?!

– Он поклялся, и я ему верю. Ну а не вернется – хуже для него.

– Заколдуешь?! – Впервые в его раскосых глазах зажигается огонек интереса.

– Зачем?! – усмехаюсь я, – он человек чести, его потом совесть хуже колдовства прижмет.

– А ты можешь?!

– Что?

– Колдовать?

– Ну, могу немножко, – лукавлю я.

– И денег можешь?

– Нет, вот денег не могу!

Ориз, разочарованно вздохнув, отворачивается, а я поправляю шарф, стараясь скрыть ухмылку. Да ведь для меня наколдовать денег как раз легче всего. И сейчас я могу достать из кармана много больше, чем нужно для его выкупа. Но вот завоевать доверие Алика после этого будет намного труднее. И кто только меня тянул за язык ляпать, что я потратил последние деньги?!

– Вот держи, – Неожиданно появившийся Алик сует мне в руки мешочек с монетами.

– Быстро ты, – удивился я, вставая, и только тут увидел за его спиной чернокрылого.

– Вот его встретил, – кивает Алик, – он и дал денег.

– Ладно, – не обращая внимания на сверлящие меня ненавистью глаза чернокрыла, говорю я, – пошли, выкупим Ориза.

Процедура выкупа проста и надежна, заплатив долг и налоги, покупаю пару одинаковых ошейников, и получаю документы на двух рабов. Пара небольших листков плотной бумаги и я могу делать все, что захочу с двумя молодыми парнями. Мороз проходит по коже от ощущения гнусности происходящего.

Ориз деловито надевает ошейник, подгоняя застежку поудобнее, а Алексарио все колеблется, с горькой усмешкой разглядывая новое украшение. Готов поспорить, раньше ему и в голову не приходило, каково это, быть рабом. Делая вид, что не замечаю его мучений, командую Оризу взять мешок и направляюсь в деревню. И, только пройдя полдороги, вспоминаю, что не знаю, где мне теперь разыскивать лесовиков. Я ведь не собирался с ними больше встречаться, надеясь, что кольцо и деньги принесет Алик.

– Алик, а те двое, с которыми я тебя послал, сказали, где их искать? – интересуюсь я, обернувшись к горцу.

И по его растерянному взгляду понимаю, что он и не подумал договориться с ними о встрече. Ну да, ведь он же привык все решать только за себя! Трудненько мне, однако, с ним придется!

– Послушай, нана, – решительно выступает вперед бредущий за нами чернокрылый, – я могу дать тебе много больше, чем ты заплатила за обоих рабов, если ты уступишь мне Алексарио!

– Нет.

– Но ты не имеешь денег даже на еду, а еще должна мне тридцать монет, я могу сейчас пойти заявить на тебя долг, и тебе все равно придется их продать, чтобы расплатится.

Ай, как страшно! Не для того я целый день зубрил казуистику ваших законов, чтобы попасться на такой простой крючок.

– Во-первых, господин, я вас не знаю, и денег у вас не брала. Во-вторых, если вы и дали их вашему другу, то до того, как он был официально признан рабом, и право предъявить ему долг потеряли. А в-третьих, я не могу продать Алика потому, что дала ему слово никому не продавать! – жестко отрубаю я.

Чернокрылый даже задохнулся от возмущения, и на секунду потерял дар речи, а потом разразился целым потоком ругательств, не уступающих по эмоциональности моему морскому лексикону.