— И как добрался? Тут же не один день пути, получается.

— Между Древом и Логовом караван ирхов курсирует. Там целая цепочка заданий, чтобы в него попасть, но лекарей берут охотно и по упрощённой программе. Меньше, чем за неделю я сюда добрался. Уровень до пятого поднял, Интеллект выкачал.

— Вот что-то прокачанного интеллекта, курсант, я у тебя и не заметил, — съязвил Чип. — Да и у остальных твоих братанов с сеструхой — тоже. Вы, часом, не на блудил учитесь?

“Блудилами” курсанты-пилоты называли штурманов.

— Обижаете, тащполковник, — напыжился Грут. - В “чашку” пойдём.

“Чашкой” на жаргоне звали кресло пилота.

— Вот тогда не тупите, не позорьте мои седины. Всё, работаем мётлами — языками ещё успеете намахаться.

А сам подумал, что надо будет по получении разрешения на выход не полениться, и смотаться к этому самому Древу. Ибо армия, конечно, хорошо, но надо иногда и разнообразить жизнь свежими впечатлениями.

Вышедший на плац в сопровождении младших центурионов Небулос удовлетворенно кивнул, глядя на убирающих, и что-то шепнул на ухо помощнику.

Так что никто не удивился, когда одним из командиров отделений при распределении стал Чип. Квартет курсантов перешёл в его подчинение, а за оставшиеся два места среди игроков была едва ли не драка.

Оставшееся до Испытания время манипула проводила, решая разнообразные задачи, на придумку которых центурионы оказались до омерзения изобретательны.

Наконец, настал момент финального марш-броска, по результатам которого определялась степень готовности отделения к прохождению Испытания.

— Твоя задача — дойти с нами до старта, — повторял инструктаж Чип, идя во главе отделения. Слушавший его Грут молча кивал, сберегая дыхание. Выглядел он комично: огромный, предназначенный для ирхов, шлем закрывал глаза, кираса едва ли не била по коленям, а ранец выглядел монстром, пытающимся сожрать бедолагу. Всё это великолепие с чудовищной скоростью расходовало Бодрость хилого растения и главной задачей Грута было не свалиться еще до начала марш-броска.

— Мухомор на тропе войны, — весело захихикала Стрекоза, узрев товарища.

Грут оскалился в ответ, но промолчал, отхлебнув из фляжки. По условиям потребление воды было ограничено четырьмя глотками за весь марш-бросок, отчего задание превращалось в невыполнимое. Во всяком случае, центурион был в этом уверен.

 Оставшиеся двое игроков — Метёлкин Дымчатый и Ход Колёсный, — молчали. Тоже берегли дыхание по наставлениям Чипа.

Центурион, выведя отделение на старт, выдал Чипу карту маршрута и скомандовал:

— С песней! Бегом, марш!

— День-ночь, день-ночь,

Мы идём по Африке!

— заорал Чип.

— День-ночь, день-ночь,

Всё по той же Африке!

— подхватили остальные.

Заинструктированный Грут молча открывал рот, хотя видно было — деятельная натура курсанта прямо-таки вопиёт против этого.

— Пыль-пыль-пыль-пыль

Марширующих сапог!

И отдыха нет на войне солдату!

— орало отделение, скрываясь за поворотом. Едва центурион исчез из виду, Грута, не переставая горланить песню, начали освобождать от ноши. Шлем забрала Стрекоза, ранец - Бубенчик, кирасу ухватил Шеппард, а самого сильвари Чип усадил себе на шею.

— Ты-ты-ты-ты

Пробуй думать о другом!

Незамысловатый ритм бессмертных сток английского поэта отлично ложился на марш, задавая темп и не сбивая дыхания.