|
- Если вы настаиваете, - медленно произнес он. - А что будете делать вы? Молодой дворянин склонил голову, как перед королем. - Мужчины пошлют вам вслед благодарности и молитвы, а потом, естественно, вернутся в бой. Он выпрямился и рявкнул голосом плац-парадов: - Смирно-о! В шеренгу - ста-ановись! Несколько быстрых прощальных поцелуев, и мейканские воины промаршировали по трапу защищать родной город. Руори ударил по гакборту кулаком. - Если бы я мог, - прошептал он, - если бы я мог что-то сделать! Думаете, пираты могут нас снова атаковать? - спросил он с надеждой в голосе. - Только если вы останетесь у причала, - сказала Треза. Ее глаза были, как изумрудный лед. - А если они нападут на нас в море... - Едва ли. У вас на борту всего сотня женщин и почти никаких товаров. Небоходы заняты городом, где в их власти десять тысяч женщин, есть из кого выбирать. И все сокровища нашего города. Зачем тратить время и преследовать вас? - Так, так... - Поднимайте якоря, - процедила Треза. Не стоит рисковать. Мне кажется, вы не осмелитесь задержаться. Он вскинул голову, словно получив пощечину. - Что вы хотите сказать? Что маурийцы - трусы? Она ответила не сразу, но сказала с неохотой: - Нет. - Тогда зачем вы меня дразните? - Оставьте меня в покое! - Она склонилась к поручню, спрятала лицо в ладонях и замерла. Руори исполнил просьбу оставил ее одну и пошел отдавать приказы. Матросы начали карабкаться на мачты. Свернутые парусные полотнища разворачивались с сухим треском, хлопали на свежем ветру. Море, темно-синее за молом, покрылось белыми барашками, чайки дугами чертили небосвод. Перед глазами Руори вдруг встали сцены, виденные на пути отступления из дворца. Безоружный человек на мостовой. Голова разбита. Двое пиратов тащат в переулок двенадцатилетнюю девочку. Она отчаянно кричит. Пожилой горожанин пытается убежать от четверых лучников, которые со смехом стреляют в него. Пронзенный, он падает и пытается уползти, упираясь в мостовую руками. Лучникам было очень весело. Словно окаменевшая, женщина в разорванном платье, сидящая на мостовой, рядом ее ребенок с вытекающим из раздробленной головы мозгом. В нише стены статуя, символ святости, с увядшим букетиком фиалок у ног, обезглавленная небрежным ударом топора. Горящий дом... Воздушный корабль над головой вдруг перестал казаться Руори красивым. |
